JК
Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями) :: Антология
Страница: 410 из 464Сара Нерс, дочь Ребекки, заподозрила подвох и выступила с таким заявлением: «Я видела, как матушка Биббер вытащила из своего платья несколько булавок, зажала их между пальцами и сжала руками колени. Закричав от боли, она заявила, будто это матушка Нерс мучает ее. В этом я готова поклясться».
Немного погодя и соседи выступили со своими показаниями по поводу Сары Биббер. Джон и Лидия Портер назвали ее «женщиной неуправляемого, вспыльчивого нрава, на которую находили странные припадки всякий раз, когда ей перечили». Их слова подтвердил Ричард Уокер. Свидетельства других людей, с которыми Бибберам доводилось делить кров, поставили под сомнение правдивость показаний Сары Биббер. К примеру, она «часто говорила о людях дурное и неправду и еще чаще вслух желала людям всякого зла». Многие соседи подтверждали, что «она могла забиться в припадке, когда хотела».
Чем скорее обвиняемые признавали свою вину, тем меньше наговаривали на них девушки-обвинители. Вообще в Салеме людей вешали не за то, что они сознавались в ведовстве, а за то, что отрицали это. Никого из тех, кто признал себя колдуном или ведьмой, не казнили, хотя если уж ведовство считалось уголовным преступлением, то сознавшегося преступника следовало бы наказать.
На самом деле признание означало отсрочку смертного приговора, ибо тогда свидетели обвинения не могли уже устраивать сцен. Во время допроса Мэри Уоррен «припадки страдалиц прекратились, как только она начала сознаваться, хотя до этого все очень мучились».
Немного погодя и соседи выступили со своими показаниями по поводу Сары Биббер. Джон и Лидия Портер назвали ее «женщиной неуправляемого, вспыльчивого нрава, на которую находили странные припадки всякий раз, когда ей перечили». Их слова подтвердил Ричард Уокер. Свидетельства других людей, с которыми Бибберам доводилось делить кров, поставили под сомнение правдивость показаний Сары Биббер. К примеру, она «часто говорила о людях дурное и неправду и еще чаще вслух желала людям всякого зла». Многие соседи подтверждали, что «она могла забиться в припадке, когда хотела».
Чем скорее обвиняемые признавали свою вину, тем меньше наговаривали на них девушки-обвинители. Вообще в Салеме людей вешали не за то, что они сознавались в ведовстве, а за то, что отрицали это. Никого из тех, кто признал себя колдуном или ведьмой, не казнили, хотя если уж ведовство считалось уголовным преступлением, то сознавшегося преступника следовало бы наказать.
На самом деле признание означало отсрочку смертного приговора, ибо тогда свидетели обвинения не могли уже устраивать сцен. Во время допроса Мэри Уоррен «припадки страдалиц прекратились, как только она начала сознаваться, хотя до этого все очень мучились».