Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями)   ::   Антология

«Вздернуть мошенника!». Тогда я сказал, что должен был убить своих детей, но не смог, а отравил вместо них коня. Не помогло. «Я взял священную облатку и закопал ее в землю». После этого они оставили меня в покое. Теперь, мое дорогое дитя, тебе ведомы все мои дела и признания, за которые я и умру. И все они чистая ложь и выдумка, так что помоги мне Бог. Все это я вынужден был сказать из страха перед пыткой еще более ужасной, чем та, которую я уже перенес. Ибо они не прекращают пытать, пока человек не сознается в чем-нибудь, будь он хоть сама праведность, они все равно превратят его в колдуна. Никому не уйти, будь он хоть граф. Если Господь не сделает так, чтобы правда вышла наружу, всю нашу родню сожгут. Господь в небесах знает, что я ничего об этом преступлении не ведаю. Я умираю невиновным, словно мученик. Дорогое мое дитя, сохрани это письмо в секрете, чтобы его никто не нашел, иначе меня будут пытать еще страшнее, а тюремщику отрубят голову. Так строго это запрещено. Дорогое дитя, заплати этому человеку талер. У меня ушло несколько дней, чтобы написать это, обе руки у меня изуродованы. Я в большой беде. Доброй ночи, ибо отец твой, Иоганн Юний, не увидит тебя больше.

Р. S. Дорогое дитя, сразу шестеро дали против меня показания канцлер, его сын, Нойдекер, Цанер, гофмейстер Урзель и Хепфен Эльза — ложные, по принуждению, как они сами потом мне признались, и все перед казнью просили у меня прощения, ради Господа Бога. Никто из них ничего плохого за мной не знал.