Царская Россия во время мировой войны   ::   Палеолог Морис Жорж

Великий князь с беспокойством спрашивает меня о действиях, которые заставили Россию потерять неоценимый залог — Восточную Пруссию, и каждая подробность, которую он узнает от меня, вызывает у него глубокий вздох:

— Боже, куда нас это ведет!

Затем, снова овладевая собою, с прекрасным жестом решимости, он говорит:

— Нужды нет, мы пойдем до конца. Если надо еще отступать, мы будем отступать; но я вам гарантирую, что мы будем продолжать войну до победы… К тому же, я только повторяю вам то, что третьего дня мне говорили император и императрица. Они оба удивительно мужественны. Никогда ни одного слова жалобы, никогда ни слова уныния. Они стремятся только поддерживать друг друга. Затем никто из окружающих их, никто не осмеливается говорить с ними о мире.

Воскресенье, 21 февраля.



Сообщение из ставки объявляет и объясняет без особенных умолчаний эвакуацию Восточной Пруссии. Что особенно поражает публику, это настойчивость русского штаба, с которой он указывает на превосходство, которым германцы обязаны их проволочным заграждениям.

Пессимисты всюду повторяют: «Мы никогда не победим немцев».

В начале этого месяца герцог де Гиз (сын герцога Шартрского) инкогнито прибыл в Софию, приняв от Делькассэ поручение воздействовать на царя Фердинанда, чтобы присоединить его к нашему делу.

Фердинанд отнюдь не спешил принять своего племянника. Под различными предлогами он дал ему аудиенцию только после того, как заставил его прождать шесть дней.