Царская Россия во время мировой войны   ::   Палеолог Морис Жорж

Буржуа, который согласился составить новое министерство, отказался от этого, признав, что он был бы тотчас же низвергнут палатой, если бы не включил в свою программу отмены военного закона, называемого «законом трех лет»; наконец, газеты объявляли, что Вивиани взял на себя обязанность, от которой отказался Буржуа, и что он надеется найти примирительную формулу, которая бы обеспечила ему содействие крайней левой.

Мое решение было немедленно принято. Приехав к себе, я просил у Бриана несколько минут разговора. Он принял меня на следующее утро. Я тотчас же ему заявил, что решил отказаться от должности посла, если образующийся кабинет не сохранит закона о трехлетней службе, и я просил его сообщить о моем решении Вивиани, которого лично я еще не знал. Он согласился со мной.

— Кризис, который сейчас наступил, — сказал он мне, — один из самых тяжелых, через которые мы проходили. Революционные социалисты и объединенные радикалы ведут себя, как сумасшедшие, они способны погубить Францию. Признаюсь, однако, что ваш пессимизм меня немного удивляет. Вы действительно так убеждены, что мы накануне войны?

— У меня есть внутреннее убеждение, что мы идем навстречу грозе. В какой точке горизонта и в какой день она разрешится? Я не сумел бы этого сказать. Но отныне война неизбежна, и в скором времени. Я сделал, по крайней мере, все от меня зависящее, чтобы открыть глаза французскому правительству.

— Вы очень встревожили меня. Прощайте. Я спешу к Вивиани.

— Еще одно слово, — сказал я ему, — условимся, что мой разговор с вами останется тайной.

— Это само собой разумеется.