Царская Россия во время мировой войны   ::   Палеолог Морис Жорж

На другой же день Васильчикова, снабженная немецким паспортом, отправилась в Петроград через Берлин, Копенгаген и Стокгольм.

Приехав, она тотчас явилась к Сазонову; тот, очень удивленный, принял ее немедленно. Взяв в руки ноту и оба письма и ознакомившись с ними, он выразил Васильчиковой свое негодование на то, что она взялась выполнить такое поручение. Пораженная таким приемом, который опрокидывал все ее предположения, разрушая все здание, построенное ее фантазией, она не знала, что ему ответить.

В тот же вечер Сазонов был в Царском Селе, с докладом у государя. С первых же слов его лицо императора исказилось от досады. Взяв оба письма, он, не читая, презрительно бросил их на стол.

Затем сказал раздраженным голосом:

— Покажите мне ноту.

При каждой фразе он гневно восклицал:

— Делать мне такие предложения, не постыдно ли это! И как же эта интригантка, эта сумасшедшая, посмела мне их передать! Вся эта бумага соткана только из лжи и вероломства! Англия собирается изменить России! Что за нелепость!

Окончив чтение и излив свой гнев, он спросил:

— Что же нам делать с Васильчиковой? Знаете ли вы, какие у нее намерения?

— Она сказала мне, что думает тотчас же уехать в Земмеринг.

— А, в самом деле, она воображает, что я так и позволю ей вернуться в Австрию… Нет, она уже не выедет из России. Я прикажу водворить ее в ее именьи или в монастыре. Завтра я рассмотрю этот вопрос с министром внутренних дел.

Пятница, 31 декабря.