Царская Россия во время мировой войны   ::   Палеолог Морис Жорж

Когда я почтительно кланяюсь императору у траппа, он говорит мне:

— Господин посол, поедемте со мной, прошу вас. Мы можем поговорить совсем спокойно на моей яхте. А затем вас отвезут в Петербург.

С «Франции» мы пересаживаемся на «Александрию». Только императорская фамилия сопровождает их величества. Министры, сановники, свита и мои чиновники возвращаются прямо в Петербург, на адмиралтейской яхте.

Ночь великолепная. Млечный Путь развертывается, сверкающий и чистый, в бесконечном эфире. Ни единого дуновения ветра, «Франция» и сопровождающий ее отряд судов быстро удаляются к западу, оставляя за собой длинные, пенистые ленты, которые сверкают при луне, как серебряные ручьи.

Когда вся императорская свита собралась на борту, адмирал Нилов приходит выслушать приказания императора, который говорит мне:

— Эта ночь великолепна. Если бы мы прокатились по морю…

«Александрия» направляется к финляндскому берегу. Усадив меня около себя, на корме яхты, император рассказывает мне про беседу, которая у него только что была с Пуанкаре:

— Я в восторге от моего разговора с президентом, мы удивительно сговорились. Я не менее миролюбив, чем он, и он не менее, чем я, решительно настроен сделать все, что будет нужно, чтобы не допустить нарушения мира. Он опасается австро-германского движения против Сербии и он думает, что мы должны будем на него ответить тесным и прочным согласием нашей дипломатии. Я думаю так же.