JК
Чечня рядом. Война глазами женщины :: Аленова Ольга
Страница: 34 из 79мин и фугасов, но весь жилой сектор до сих пор заминирован.
– А где живут грозненцы, которые остались без крыши над головой?
– Ищем уцелевшие дома и временно размещаем в них людей.
– Есть ли еще люди в подвалах?
– Нет, мы проверили почти все подвальные помещения. Раненых и больных отвезли в госпиталь Центра медицины катастроф. Но на всякий случай развешиваем объявления, в которых просим сообщать нам о людях, которые еще могут находиться в подвалах.
Даже когда я попала на военную базу в Ханкалу, все время приходилось с кем-то воевать. Это было ужасно – понимать, что где-то что-то происходит, а тебе надо тратить все силы на то, чтобы уболтать какого-то товарища в погонах. Как-то я не смогла улететь военным бортом – начальник пресс-службы Геннадий Алехин, взявший с собой 13 журналистов, прямо на взлетке сообщил, что меня не берет. Летели в Комсомольское, там шли бои, и это был первый вылет для журналистов.
– Вы же обещали меня взять, – бормотала я, едва не давясь слезами.
– Возьми ее, Ген, – пришел на помощь коллега Женя Кириченко. – Нас же 13 – плохая примета!
– А у меня другая плохая примета, – ответил Алехин. – я баб с собой не беру.
Не думаю, что это было из вредности. Возможно, он делал это из благих побуждений – чтобы уберечь меня. Но еще очень долго я не могла простить этому офицеру его слов. Они тогда улетели, а я осталась одна на взлетном поле.
Пришлось искать выходы.
– А где живут грозненцы, которые остались без крыши над головой?
– Ищем уцелевшие дома и временно размещаем в них людей.
– Есть ли еще люди в подвалах?
– Нет, мы проверили почти все подвальные помещения. Раненых и больных отвезли в госпиталь Центра медицины катастроф. Но на всякий случай развешиваем объявления, в которых просим сообщать нам о людях, которые еще могут находиться в подвалах.
Даже когда я попала на военную базу в Ханкалу, все время приходилось с кем-то воевать. Это было ужасно – понимать, что где-то что-то происходит, а тебе надо тратить все силы на то, чтобы уболтать какого-то товарища в погонах. Как-то я не смогла улететь военным бортом – начальник пресс-службы Геннадий Алехин, взявший с собой 13 журналистов, прямо на взлетке сообщил, что меня не берет. Летели в Комсомольское, там шли бои, и это был первый вылет для журналистов.
– Вы же обещали меня взять, – бормотала я, едва не давясь слезами.
– Возьми ее, Ген, – пришел на помощь коллега Женя Кириченко. – Нас же 13 – плохая примета!
– А у меня другая плохая примета, – ответил Алехин. – я баб с собой не беру.
Не думаю, что это было из вредности. Возможно, он делал это из благих побуждений – чтобы уберечь меня. Но еще очень долго я не могла простить этому офицеру его слов. Они тогда улетели, а я осталась одна на взлетном поле.
Пришлось искать выходы.