Что означает для человечества прочный мир   ::   Уэллс Герберт

Я пишу это с таким же глубочайшим убеждением, как писал в 1900 году, что люди могут летать. Но удастся ли нам прекратить эту дурацкую борьбу во всем мире, эту нравственную и умственную ребячливость агрессий во имя патриотизма, это непрекращающееся кровопролитие и нищету, и начать строить мир зрелый и разумный через десять, двадцать, сто лет, или, быть может, вовсе не удастся — этого я сказать не могу. Вашингтон явил мне людские надежды, перед которыми было не устоять, но увидел я и глупость, косность и предрассудки, которые, казалось, невозможно преодолеть; целых шесть недель я прожил в сложнейшем лабиринте пышных фраз, низких целей, вдохновения, нелогичности, забывчивости, вспышек величия и вспышек тупости. Я не беру на себя смелости сбалансировать все это и подвести итог, я просто не сумею это сделать. И потому все эти шесть недель я лишь поминутно переходил от надежды к отчаянию.

Но одно я знаю твердо; я так верю в этот Великий мир без войн, который находится совсем рядом с нами и готов пробудиться к жизни, как только к нему устремится наша воля, что я вынужден бродить по нынешнему миру беспорядка и тьмы, как изгнанник, и делать все, что только в моих слабых силах, ради мира моей мечты, то с надеждой, то с горечью, до последнего дня моей жизни.

Из книги «Вашингтон и загадка мира», 1922.