JК
Действующая модель Ада :: Крусанов Павел
Страница: 42 из 188Идеалисты, готовые бескорыстно отдать физическую жизнь за невещественную мечту, — это ли не гарантия грядущего народного благоденствия?
Весной 1879 года, практически одновременно с Соловьевым, в Петербург с юга приехали еще два претендента на то же дело: поляк Кобылянский и еврей Гольденберг, незадолго до того убивший харьковского генерал-губернатора Кропоткина. Они, как и Соловьев, обратились за помощью к членам "Земли и воли": для подготовки цареубийства необходимо было отследить маршруты передвижения императора, добыть оружие, устроиться с жильем.
Вера Фигнер как в воду глядела — некоторые «товарищи» оказались против. Идея цареубийства вызвала среди петербургских землевольцев жаркие споры: Плеханов и Попов категорически возражали против самой идеи террористического акта, Квятковский, Морозов и Александр Михайлов столь же категорически ее поддерживали.
— Мы имеем право высказывать свои убеждения, которые являются для нас истинами. Следовательно, мы имеем право сделать их истинами для других. Это единственно правильный путь воздействовать на общественную жизнь — путь пропаганды пером и словом, — утверждали умеренные.
— Но правительство ловит нас за нашу пропаганду и расправляется с нами как хочет, а мы ничем не можем ему ответить, — отвечали радикалы.
— Христианство победило кротостью, — проповедовали умеренные.
— Христианство начало побеждать кротостью, а закончило кострами и крестовыми походами. Время нашей кротости уже прошло, — отвечали радикалы. — Террор не будет для нас ни принципом, ни самоцелью. Террор — это быстрая, строгая и непреклонная справедливость, а стало быть, проявление добродетели.
Весной 1879 года, практически одновременно с Соловьевым, в Петербург с юга приехали еще два претендента на то же дело: поляк Кобылянский и еврей Гольденберг, незадолго до того убивший харьковского генерал-губернатора Кропоткина. Они, как и Соловьев, обратились за помощью к членам "Земли и воли": для подготовки цареубийства необходимо было отследить маршруты передвижения императора, добыть оружие, устроиться с жильем.
Вера Фигнер как в воду глядела — некоторые «товарищи» оказались против. Идея цареубийства вызвала среди петербургских землевольцев жаркие споры: Плеханов и Попов категорически возражали против самой идеи террористического акта, Квятковский, Морозов и Александр Михайлов столь же категорически ее поддерживали.
— Мы имеем право высказывать свои убеждения, которые являются для нас истинами. Следовательно, мы имеем право сделать их истинами для других. Это единственно правильный путь воздействовать на общественную жизнь — путь пропаганды пером и словом, — утверждали умеренные.
— Но правительство ловит нас за нашу пропаганду и расправляется с нами как хочет, а мы ничем не можем ему ответить, — отвечали радикалы.
— Христианство победило кротостью, — проповедовали умеренные.
— Христианство начало побеждать кротостью, а закончило кострами и крестовыми походами. Время нашей кротости уже прошло, — отвечали радикалы. — Террор не будет для нас ни принципом, ни самоцелью. Террор — это быстрая, строгая и непреклонная справедливость, а стало быть, проявление добродетели.