День Литературы 144 (8 2008)   ::   Литературы Газета День

Сопровский не был "мастером формы": менее изысканный и точный, чем Гандлевский, менее музыкальный, чем Кенжеев, неизмеримо более традиционный, нежели Цветков, он если чем и обращает на себя внимание, то — сущностными, содержательными чертами своей поэзии: яростным накалом гражданского чувства и какой-то экзистенциальной потрясённостью.

Ты слышал ли песню разграбленных хат -

Отчизны колхозные были -

Про то, как он выехал на Салехард

И малого как хоронили.

Как мёрзлая тундра сомкнулась над ним,

Костры на поминках горели -

И стлался над тундрой отечества дым

По всей ледяной параллели.

……………………………………………………..

Господь, отведи от греха благодать

Под сень виноградного сада.

Сподобь ненавидеть, вели не прощать,

Наставь нас ответить как надо.

("Отара в тумане скользит по холму…", 1980).

Если заглянуть в знаменитую статью Сергея Гандлевского "Разрешение от скорби", представляющую собой редкий пример творческого манифеста этого автора (не склонного к теоретическим декларациям), можно не без удивления обнаружить, что поэзия Сопровского едва ли не исчерпывающе укладывается в образ отвергаемого Гандлевским "высокого штиля". Складывается впечатление, что едкая характеристика "трубадура высокого штиля" специально написана "под Сопровского" (подобно тому как характеристика противоположного типа — "иронического поэта" — специально создана под другого близкого знакомого — "под Д.А. Пригова").

"Разные поэты по-разному реагируют на осквернение тайны своего поколения.

Реакция может быть волевой.