JК
Дин Кунц :: Ткачев Владимир
Страница: 9 из 12Соседей как ветром сдувало: однажды Рэй набросился с кулаками на одного из них, и теперь попадаться на глаза престарелому дебоширу никому не хотелось.
В 1989 году воинственного старика посадили на успокоительные таблетки и отправили в больницу, где ему и был поставлен окончательный диагноз шизофрения.
Сменив джинсы на больничную пижаму, Рэй отнюдь не собирался сдаваться. На третий день он напал на одного из пациентов и был скручен санитарами. Врачи вызвали Кунца-младшего, чтобы тот успокоил отца. Но пока Дин держал его за руку, уговаривая немного поспать, "адский папаша" (а ему в то время было уже под восемьдесят) дотянулся другой рукой до шкафа, вытащил припрятанный перочинный нож и попытался воткнуть его в сына. В больнице началась паника. После напряженной схватки Дину удалось вырвать нож. Услышав, что приехала полиция, Кунц-старший, перестав сопротивляться и материться, мигом улегся на койку. Вбежавшие в палату офицеры полиции застали следующую картину: над кроватью старенького, еле живого от страха дедушки стоял неизвестный с ножом в руке. Писателя скрутили, надели наручники и обвинили в покушении на убийство. "Это было довольно смешно, грустно улыбается Кунц, вспоминая этот эпизод, - я даже описал подобную историю в одном из своих романов".
Дин всегда удивлялся отсутствию какого бы то ни было сходства между собой и отцом. Он никак не мог выбросить из головы слова матери.
В 1989 году воинственного старика посадили на успокоительные таблетки и отправили в больницу, где ему и был поставлен окончательный диагноз шизофрения.
Сменив джинсы на больничную пижаму, Рэй отнюдь не собирался сдаваться. На третий день он напал на одного из пациентов и был скручен санитарами. Врачи вызвали Кунца-младшего, чтобы тот успокоил отца. Но пока Дин держал его за руку, уговаривая немного поспать, "адский папаша" (а ему в то время было уже под восемьдесят) дотянулся другой рукой до шкафа, вытащил припрятанный перочинный нож и попытался воткнуть его в сына. В больнице началась паника. После напряженной схватки Дину удалось вырвать нож. Услышав, что приехала полиция, Кунц-старший, перестав сопротивляться и материться, мигом улегся на койку. Вбежавшие в палату офицеры полиции застали следующую картину: над кроватью старенького, еле живого от страха дедушки стоял неизвестный с ножом в руке. Писателя скрутили, надели наручники и обвинили в покушении на убийство. "Это было довольно смешно, грустно улыбается Кунц, вспоминая этот эпизод, - я даже описал подобную историю в одном из своих романов".
Дин всегда удивлялся отсутствию какого бы то ни было сходства между собой и отцом. Он никак не мог выбросить из головы слова матери.