Дорогами войны - дорогами побед   ::   Галанов Б

Пусть в этот момент его власть измеряется десятью минутами и тридцатью метрами целины. Но сколько же потребовалось мужества, чтобы преодолеть и то и другое. А это, наверное, и есть самое главное, что хотелось передать писателю, - так реализовалось его умение обобщать и анализировать поведение людей и события войны. Горбатов раскрывает великое горение и великий восторг комиссара, ощущение своего слияния с солдатской массой, которое в конечном счете и приносит желанный успех. Ведь крикни Алексей поднявшимся за ним на смерть людям не "Вперед!", "В штыки!", а "Назад!", "Бросай оружие!" - растоптали бы его, прикололи. "Ей-богу, прикололи бы", - обрадованно думал Алексей. "И от этой мысли ему вдруг стало хорошо и весело, словно он видел и высоту своей власти, и ее пределы..."

В нашей литературе о войне много прекрасных страниц посвящено комиссарам, подвигу коммунистов, силою большевистской убежденности поднимающих людей на самые опасные дела. И яркий, живой портрет комиссара батальона Алексея, нарисованный Горбатовым жарким летом 1941 года, едва ли не один из самых первых в этом ряду.

Я думаю, что повесть "Алексей Куликов, боец..." в какой-то степени вобрала в себя и маленькие рассказы Горбатова о солдатской душе. Без них, быть может, не появился бы "Алексей Куликов". Они предварили, подготовили повесть. Ведь и она тоже рассказ о солдатской душе, история ее формирования, становления, но только рассмотренная подробнее, внимательней, "крупным планом".