Двадцать дней без войны (Так называемая личная жизнь (Из записок Лопатина) - 2)   ::   Симонов Константин

А сегодня мои хлеб-соль, какие есть! - ВячеславВикторович налил по стакану портвейна. - До сих пор не верю глазам, что ты сидишь передо мной. Но, как говорят братья узбеки, "хоп майли" - так оно и есть!

Он чокнулся с Лопатиным и первым выпил.

- Как ты располагаешь - спать пли разговаривать? Я поирежнему полуночник!

- На первый раз могу соответствовать, - сказал Лопатин. - В дороге выспался почти до отказа.

- Тогда проговорим до утра! А потом положу тебя спать там, у мамы, на мамину кровать... - Вячеслав Викторович кивнул на дверь с занавеской.

Это было как раз то, о чем не решался спросить у него Лопатин с первой минуты, как вошел в эту комнату, где не было следов ни женских рук, ни женского дыхания. Он знал, что мать Вячеслава тогда, в августе сорок первого, тоже уехала с ним в Ташкент; уез.ала и его жена Ирина. Но жены могло и не быть с ним. Она и до войны то бывала, то не бывала... А мать...

- Что с мамой? - спросил Лопатин, боясь того ответа, который услышал.

- Умерла три месяца назад. На той самой кровати, на которой будешь сегодня спать. Сразу! Даже "скорая помощь" не успела приехать. От старой грудной жабы, которой она всегда страдала. Климат ей почему-то не подходил, хотя врачи, наоборот, говорят, что перемена климата помогает... А ей не подходил! Плохо переносила жару. Того лета почти не застала, это выдержала, а в сентябре умерла... Мама часто вспоминала тебя... И всех других, кого она любила. Она ведь одно из двух - или любила, или не любила... Я всегда завидовал в ней этому.