JК
Дважды Татьяна :: Поляновский Макс
Страница: 87 из 260Убеждать,что вот даже переодеться не во что, а у родных как попросишь - они и сами пообносились, детей переодеть тоже не во что.
Лишь на третий день Таня возвращалась домой с пропуском в сумке. Она готова была бежать вприпрыжку от радости. Выполнила задание. Новое важное задание своего командира.
И вдруг - откуда только его принесло! - на мосту через Свислочь к ней подскочил пьяный немец. Схватил за руку, обнял, потащил за собой.
Но в эту минуту Таня заметила на другом конце моста Кучерова: похоже было, что он кого-то дожидается.
- Тише, оставь, - торопливо заговорила Таня по-немецки, - вон меня дядя ждет. Мы с тобой в другой раз увидимся, дядя у меня очень строгий.
И Таня указала рукой на Кучерова.
Но гитлеровец бормотал, не отпуская ее:
- Если твой дядя мешайт, он плохой человек, не любит Германия. А может, твой дядя партизан? Мы его за это будем пук-пук стреляйт. И тебя стреляйт, если не идешь со мной.
Кучеров в своей потрепанной спецовке медленно скручивал цигарку, поглядывая исподлобья на гитлеровца и Таню. Но когда немец уставился на него угрожающе, он отвернулся, провел по цигарке языком, чтобы слепить ее...
Таню не так ошеломили приставания пьяного солдата, как это равнодушие. Уже не глядя на Кучерова, она лишь яростно выдирала свои руки из рук фашиста, желая в эти минуты лишь одного: развернуться и дать ему оглушительную затрещину. Но сделать этого ей не пришлось.
Лишь на третий день Таня возвращалась домой с пропуском в сумке. Она готова была бежать вприпрыжку от радости. Выполнила задание. Новое важное задание своего командира.
И вдруг - откуда только его принесло! - на мосту через Свислочь к ней подскочил пьяный немец. Схватил за руку, обнял, потащил за собой.
Но в эту минуту Таня заметила на другом конце моста Кучерова: похоже было, что он кого-то дожидается.
- Тише, оставь, - торопливо заговорила Таня по-немецки, - вон меня дядя ждет. Мы с тобой в другой раз увидимся, дядя у меня очень строгий.
И Таня указала рукой на Кучерова.
Но гитлеровец бормотал, не отпуская ее:
- Если твой дядя мешайт, он плохой человек, не любит Германия. А может, твой дядя партизан? Мы его за это будем пук-пук стреляйт. И тебя стреляйт, если не идешь со мной.
Кучеров в своей потрепанной спецовке медленно скручивал цигарку, поглядывая исподлобья на гитлеровца и Таню. Но когда немец уставился на него угрожающе, он отвернулся, провел по цигарке языком, чтобы слепить ее...
Таню не так ошеломили приставания пьяного солдата, как это равнодушие. Уже не глядя на Кучерова, она лишь яростно выдирала свои руки из рук фашиста, желая в эти минуты лишь одного: развернуться и дать ему оглушительную затрещину. Но сделать этого ей не пришлось.