JК
Двойной агент. Записки русского контрразведчика :: Орлов Владимир Григорьевич
Страница: 236 из 536То, что он сообщал о фальшивых банкнотах, полностью совпадало с имевшимися у нас сведениями.
Я доверял Сумарокову и верил в его побег примерно в течение года. Что касается Зиверта, то он до конца был непоколебим в своей вере и в Сумарокова, и в подлинность его документов.
Я перестал доверять ему в 1926 году по следующим причинам. Одновременно с Сумароковым из посольства в Вене бежал красный дипломат Ярославский. Через несколько дней после побега он был отравлен большевиками в Мейенсе. Между тем никаких покушений на жизнь Сумарокова не было, хотя он и заявил, что большевики пообещали своим агентам три тысячи марок, если те обнаружат место его пребывания.
Не меньший интерес представляет сравнение с делом Матиняна в Париже. Обоих сопровождал Раковский: одного — в Берлин, другого — в Париж. Оба имели фальшивые паспорта, выданные им в Москве, оба бежали осенью 1924 года якобы для того, чтобы отомстить большевикам. У Сумарокова — его настоящая фамилия Карпов — был паспорт на имя представителя одной из знатнейших фамилий России, у Матиняна — тоже на имя аристократа, князя Аргутинского. Сумароков продал целые корзины документов, Матинян продавал их чемоданами, Оба предали большевиков под самым их носом, продолжая в то же время поддерживать с ними отношения, и, несмотря ни на что, оставались живы.
Один должен был, по-видимому, выявлять белых в Берлине, другой — в Париже. Ни на Сумарокова, ни на его предполагаемого коллегу известие о судьбе Ярославского не произвело большого впечатления.
Я доверял Сумарокову и верил в его побег примерно в течение года. Что касается Зиверта, то он до конца был непоколебим в своей вере и в Сумарокова, и в подлинность его документов.
Я перестал доверять ему в 1926 году по следующим причинам. Одновременно с Сумароковым из посольства в Вене бежал красный дипломат Ярославский. Через несколько дней после побега он был отравлен большевиками в Мейенсе. Между тем никаких покушений на жизнь Сумарокова не было, хотя он и заявил, что большевики пообещали своим агентам три тысячи марок, если те обнаружат место его пребывания.
Не меньший интерес представляет сравнение с делом Матиняна в Париже. Обоих сопровождал Раковский: одного — в Берлин, другого — в Париж. Оба имели фальшивые паспорта, выданные им в Москве, оба бежали осенью 1924 года якобы для того, чтобы отомстить большевикам. У Сумарокова — его настоящая фамилия Карпов — был паспорт на имя представителя одной из знатнейших фамилий России, у Матиняна — тоже на имя аристократа, князя Аргутинского. Сумароков продал целые корзины документов, Матинян продавал их чемоданами, Оба предали большевиков под самым их носом, продолжая в то же время поддерживать с ними отношения, и, несмотря ни на что, оставались живы.
Один должен был, по-видимому, выявлять белых в Берлине, другой — в Париже. Ни на Сумарокова, ни на его предполагаемого коллегу известие о судьбе Ярославского не произвело большого впечатления.