JК
Девять жизней :: Лин Фрэнк
Страница: 64 из 459Если верить ежегодникам «Альгамбры», Риштон сразу же прослыл генератором гениальных творческих идей и быстро совершил восхождение от телеведущего до распорядителя финансами компании, интенсивносменяя спутниц жизни и ассистенток, чей возраст не превышал двадцати пяти лет, а бюст неизменно производил внушительное впечатление.
Многочисленные фотографии Риштона лишь демонстрировали дурной вкус публики – менее выразительной физиономии я не мог себе представить.
Для того чтобы откопать что-нибудь существенное об этом деятеле, мне нужна была помощь Теда Блейка, который помнил все когда-либо виденные им передачи. Но телефон Блейка не отвечал.
Я сел и попытался еще раз вспомнить, не доводилось ли мне слышать что-нибудь о Саймоне Риштоне, – и вдруг меня осенило. Этого телеведущего терпеть не могла моя мать. Вот почему его лицо было мне знакомо. Как только он появлялся на экране, она издавала громкий стон и требовала переключить на другую программу. Всю мою юность Эйлин Къюнан, строгая моралистка, изгоняла этого человека из моего поля зрения.
Чем же он навлек на себя ее гнев?
В голове у меня зашевелились смутные воспоминания. Не он ли прославился шумным бракоразводным процессом со своей первой женой, хорошенькой ведущей? Или он был один из тех, кто первым стал употреблять на британском телевидении непристойные слова? Вполне достаточно, чтобы впасть в немилость к Эйлин.
Через некоторое время я вспомнил кое-что еще. На недавней распродаже акций телекомпании он скупил большую их часть. Представляя себя столпом североанглийской культуры, компания хвасталась тем, что ее капитал находится в руках местных владельцев.
Многочисленные фотографии Риштона лишь демонстрировали дурной вкус публики – менее выразительной физиономии я не мог себе представить.
Для того чтобы откопать что-нибудь существенное об этом деятеле, мне нужна была помощь Теда Блейка, который помнил все когда-либо виденные им передачи. Но телефон Блейка не отвечал.
Я сел и попытался еще раз вспомнить, не доводилось ли мне слышать что-нибудь о Саймоне Риштоне, – и вдруг меня осенило. Этого телеведущего терпеть не могла моя мать. Вот почему его лицо было мне знакомо. Как только он появлялся на экране, она издавала громкий стон и требовала переключить на другую программу. Всю мою юность Эйлин Къюнан, строгая моралистка, изгоняла этого человека из моего поля зрения.
Чем же он навлек на себя ее гнев?
В голове у меня зашевелились смутные воспоминания. Не он ли прославился шумным бракоразводным процессом со своей первой женой, хорошенькой ведущей? Или он был один из тех, кто первым стал употреблять на британском телевидении непристойные слова? Вполне достаточно, чтобы впасть в немилость к Эйлин.
Через некоторое время я вспомнил кое-что еще. На недавней распродаже акций телекомпании он скупил большую их часть. Представляя себя столпом североанглийской культуры, компания хвасталась тем, что ее капитал находится в руках местных владельцев.