Глобальный человейник   ::   Зиновьев Александр Александрович

Перед тем как пустить книгу в свет и направить в космос, нам приказали ознакомиться с нею и высказать замечания с целью «шлифовки» текста. Я попробовал читать, но скоро бросил. На меня повеяло такой скукой, что я решил поручить это задание Ла. Он теперь достиг более высокого интеллектуального уровня, чем мой, и такое задание для него пустяк. Уже через несколько минут он закончил изучение текста.

Л а: Неужели эту дребедень на самом деле пошлют на Землю-Два?! Тут же ни слова правды!

А л: Если случится чудо и этот плод коллективного земного интеллекта окажется на Земле-Два, пройдёт много миллионов лет. От нашей цивилизации не останется никакого следа. Так что обитатели Земли-Два не смогут проверить, что в этом сочинении верно и что враньё. Они будут думать, будто наше общество на самом деле было такое.

Л а: Ну не такие уж они идиоты!

А л: Они будут думать так именно потому, что не идиоты. Раз у нас такая совершённая наука и техника, то и люди и их общество должны быть такими же совершёнными.

Л а: Значит, ложь с расчётом на вечность?!

А л: С точки зрения вечности ложь и истина неразличимы.

Л а: К чему в таком случае было столько возни?! Я бы такую галиматью сочинил за полчаса. И гонорар не потребовал бы.

А л: Тут важна не книга как таковая, а сумма деятельности под предлогом её сочинения. Ценность её определяется не ценностью содержания, а такими факторами. Во-первых, тем, какой в неё вложен труд, вернее — во что она обошлась обществу. Во-вторых, тем, кто считается автором книги.