И чувства добрые (К творческому портрету Михаила Бабкина)   ::   Шатилов Валентин

В рассказе "Повестка" Небесная канцелярия присылает главному герою человеку сугубо официальному - бумагу, выполненную в лучших канцелярских традициях и с обязательным уведомлением: "За невыполнение указанных пунктов будете привлекаться к чистилищной ответственности по закону". А вот в рассказе "Изменения" Бог хоть и не сморкается на пол, но ведет себя достаточно капризно: Игорь Степанович в Рай вообще не попал: Бог, обиженный на самоуправство Жукова, оставил его за бортом райской жизни".

После демонстрации столь капризной обидчивости невольно соглашаешься с нелестной оценкой, которую дает нашему Богу некий маг шести измерений из рассказа "Забава":

" - Да, сырая реальность, сырая. Так, а кто же ее сотворил? - Мужичок достал из заднего брючного кармана потертую записную книжку, полистал странички. - Ага. Ну! Этот наделает, да-да..."

А как обстоит дело с антиподами божественного начала? Может, хоть они достаточно величественны в своей инфернальной ипостаси?

Нет, тоже не очень. Дьявол из рассказа "Игра" хоть и клыкаст, но запакован в видеоприставке для компьютерных игр. Смерть из рассказа "Визит" в миру и вовсе просто Вера Семеновна, "бытовая пьяница и шлюха".

Так что если читатель настроен на благоговение перед нечистыми силами, то у Бабкина его ждет явное разочарование - наш фантаст все эти силы (как верхние, так и нижние) не особо уважает. И относится к ним в лучшем случае так же, как и к прочим стихийным бедствиям - мощным, но дурным.