Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса   ::   Гилилов Илья

Но и исходя из того, что речь шла об изготовлении декоративного картонного щита для турнира, ни единую букву в этой записи нельзя считать доказательством того, что Шакспер был приглашен в качестве "королевского поэта" для сочинения трех-четырехсловного девиза (который обычно придумывали для себя сами участники турнира); это чистый домысел академика. Запись дворецкого свидетельствует - и это очень важно, - что Шакспер знал дорогу в дом Рэтлендов и выполнял при случае их мелкие поручения; этот дом единственный, о котором точно известно (подтверждено документально), что Шакспер получал там деньги. И еще более важное обстоятельство: сразу после этого Шакспер навсегда покидает Лондон и возвращается в Стратфорд; абсолютно никаких оснований утверждать (как это делает Н. Б.), что Шакспер якобы заболел, нет и никогда не было.

Смелая трактовка академиком записи об "импрессе" была подхвачена и углублена рецензентом К., который торжествующе выдвигает еще один, по его мнению - убийственный, довод: "Если бы Рэтленд был поэтом, способным создать "Гамлета", то неужели ему мог понадобиться кто-то для написания девиза?". Довод действительно убийственный, но не для "антишекспиризма", который в этой же статье именуется "ахинеей", а для самого К.: он не только не знает, что такое "импресса", но и не понимает, что Шакспер был в Бельвуаре через девять месяцев после смерти Роджера Мэннерса-Рэтленда, когда графом уже был его брат, коего в написании "Гамлета" никто не подозревает...

Конечно, Н. Б.