Интервью с Карлосом Кастанедой   ::   Корвалан Грасиела

То, что обо мне говорят критики, не имеет для меня никакого значения, потому что я больше не являюсь писателем Карлосом Кастанедой. Я не писатель, не мыслитель, не философ, и поэтому меня не достигают их атаки. Теперь, когда я знаю, что я ничто, никто не может от меня ничего добиться, потому что Джо Кордоба -- это никто. Во всем этом нет никакой личной гордости.

-- Мы живем даже хуже чем мексиканские крестьяне, мы касаемся земли и не можем пасть ниже. Разница между нами и крестьянами состоит в том, что крестьянин надеется, желает разные вещи, и работает для того, чтобы завтра у него было больше чем сейчас. Мы же ничего не имеем, а наоборот, только теряем. Можете ли вы это себе представить? Поэтому критика не может поразить свою мишень.

-- Никогда я не чувствовал себя более целостным, чем в те моменты, когда я -это Джо Кордоба! -- воскликнул он и широко развел руками. -- Джо Кордоба, который целый день готовит гамбургеры, и его глаза полны дыма, вы понимаете меня?

Не все критики высказывали отрицательное мнение, например, Октавио Пас написал очень хорошее предисловие к испанскому изданию книги "Учение дона Хуана..." -- Мне это предисловие очень понравилось, -- сказал Кастанеда. -- Это замечательное предисловие. Октавио Пас -- это настоящий джентельмен, может быть последний из тех, что еще остались.

-- Ну, возможно, осталось еще два джентельмена, -добавил он, чтобы смягчить свои слова. Второй джентельмен -это его друг, мексиканский историк, имя которого было нам незнакомо.