JК
История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1 :: Сиповский Василий Васильевич
Страница: 226 из 526Впослѣдствіи Пушкинъ замѣнилъ его Буланинымъ и, наконецъ, Гриневымъ,- фамиліей тоже исторической.
Вліяніе на повѣсть "Исторіи".
Связь съ "Исторіей Пугачевскаго бунта" въ повѣсти вообще очень замѣтна: описаніе бѣлогорской крѣпости, ея гарнизона съ исторической точки зрѣнія вѣрно; жалкое, но героическое сопротивленіе, оказанное Пугачеву офицерами, вѣрными императрицѣ, тоже срисовано съ дѣйствительности; детали расправы съ ними Пугачева, пониманіе Пугачева, – все основывается на фактическомъ матеріалѣ "Исторіи".
Литературныя вліянія на повѣсть.
Кромѣ такихъ историческихъ вліяній, на "Капитанскую дочку" были вліянія и литературныя. Съ карамзинскихъ повѣстей: "Бѣдная Лиза" и "Флоръ Силинъ" въ русскую литературу вошло обыкновеніе рисовать малозамѣтныхъ героевъ; въ ихъ сердцахъ русскіе литераторы любили отмѣчать неожиданныя, на первый взглядъ, черты тонкихъ и высокихъ чувствъ. Во многихъ тогдашнихъ журналахъ вплоть до Пушкина помѣщались не только сентиментальныя повѣстушки на такія темы, но даже въ отдѣлѣ "сообщеній" изъ разныхъ городовъ разсказывались различные подобные случаи героизма и добродѣтели мужиковъ, солдатъ, мелкихъ чиновниковъ и пр.,-словомъ, людей такихъ, съ которыми псевдоклассицизмъ никогда не связывалъ героизма. Дѣйствительный случай съ дѣвушкой, которая пришла изъ Сибири въ Петербургъ подавать императору Александру I прошеніе о помилованіи ея ссыльнаго отца поддержалъ эту литературную "моду".
Вліяніе на повѣсть "Исторіи".
Связь съ "Исторіей Пугачевскаго бунта" въ повѣсти вообще очень замѣтна: описаніе бѣлогорской крѣпости, ея гарнизона съ исторической точки зрѣнія вѣрно; жалкое, но героическое сопротивленіе, оказанное Пугачеву офицерами, вѣрными императрицѣ, тоже срисовано съ дѣйствительности; детали расправы съ ними Пугачева, пониманіе Пугачева, – все основывается на фактическомъ матеріалѣ "Исторіи".
Литературныя вліянія на повѣсть.
Кромѣ такихъ историческихъ вліяній, на "Капитанскую дочку" были вліянія и литературныя. Съ карамзинскихъ повѣстей: "Бѣдная Лиза" и "Флоръ Силинъ" въ русскую литературу вошло обыкновеніе рисовать малозамѣтныхъ героевъ; въ ихъ сердцахъ русскіе литераторы любили отмѣчать неожиданныя, на первый взглядъ, черты тонкихъ и высокихъ чувствъ. Во многихъ тогдашнихъ журналахъ вплоть до Пушкина помѣщались не только сентиментальныя повѣстушки на такія темы, но даже въ отдѣлѣ "сообщеній" изъ разныхъ городовъ разсказывались различные подобные случаи героизма и добродѣтели мужиковъ, солдатъ, мелкихъ чиновниковъ и пр.,-словомъ, людей такихъ, съ которыми псевдоклассицизмъ никогда не связывалъ героизма. Дѣйствительный случай съ дѣвушкой, которая пришла изъ Сибири въ Петербургъ подавать императору Александру I прошеніе о помилованіи ея ссыльнаго отца поддержалъ эту литературную "моду".