История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1   ::   Сиповский Василий Васильевич

}; по поводу Ноздрева онъ говоритъ, что Ноздревы еще долго не выведутся изъ міра {"Онъ вездѣ между нами и, можетъ быть, только ходитъ въ другомъ кафтанѣ; но легкомысленно-непроницательны люди, и человѣкъ въ другомъ кафтанѣ кажется имъ другимъ человѣкомъ".}; расширяетъ онъ и образъ Тентетникова, сказавъ, что онъ принадлежитъ къ семейству тѣхъ людей, которые на Руси не переводятся; послѣгоголевская русская литература это доказала своими "лишними людьми".

Тавая ширина художественнаго обобщенія сдѣлала то, что почти всѣ герои Гоголя получили нарицательное значеніе, обратились въ клички, сразу опредѣляющія типическія черты человѣка. Стоитъ, напримѣръ, сказать слово "маниловщина",- и ярко предстанетъ цѣлая жизнь человѣка.

Психологія губернскаго города.

Кромѣ психологіи отдѣльныхъ лицъ, Гоголь богато разработалъ и "психологію толпы": губернскій городъ, съ которымъ связано дѣйствіе поэмы, представлевъ съ самыхъ разнообразныхъ сторонъ: представленъ онъ мирнымъ и соннымъ въ началѣ, когда пріѣзжаетъ Чичиковъ, представленъ заинтересованнымъ личностью новоприбывшаго, представленъ влюбленнымъ въ героя, когда онъ прослылъ "мильонщикомъ" и "херсонскимъ помѣщикомъ"; представленъ этотъ городъ "за дѣломъ", въ канцеляріи,- представленъ веселящимся во время бала, или за карточнымъ столомъ; наконецъ, онъ обрисованъ встревоженнымъ таинственными слухами о "мертвыхъ душахъ", о генералъ-губернаторѣ,- наконецъ, подавленнымъ, уничтоженнымъ суровой рѣчью генералъ-губернатора.