JК
История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1 :: Сиповский Василий Васильевич
Страница: 494 из 526Къ чорту политику, да здравствуетъ наука!… Къ чорту французовъ!", которые занимаются политикой: "Германія – вотъ Іерусалимъ новѣйшаго человѣчества!" – съ такой страстностью впиталъ въ себя Бѣлинскій "умиротворяющія" идеи Шеллинга, особенно Гегеля.
Онъ самъ потомъ говорилъ, что отъ этихъ идей тогда "освирѣпѣлъ, опьянѣлъ", разсыпалъ "неистовыя проклятія" на благороднаго Шиллера за то, что тотъ призывалъ борьбой защищать права человѣчества: "я сорвался съ цѣпи и побѣжалъ благимъ матомъ" – разсказываетъ Бѣлинскій. Когда онъ познакомился съ гегелевской "философіей религіи" и "права", усвоилъ себѣ его историческое міросозерцаніе – онъ всѣ эти идеи принялъ открытой душой – по его словамъ: "новый міръ" ему открылся…
"Все дйствительное разумно".
"Сила есть право – и право есть сила",- писалъ онъ. "Нѣтъ, не могу описать тебѣ, съ какимъ чувствомъ услышалъ я эти слова – это было освобожденіе! Я понялъ идею паденія царствъ, законность завоевателей! я понялъ, что нѣтъ дикой матеріальной силы, нѣтъ владычества штыка и меча, нѣтъ произвола, нѣтъ случайности!- и кончилась моя опека надъ родомъ человѣческимъ, и значеніе моего отечества предстало мнѣ въ новомъ видѣ… Слово "дѣйствительность" сдѣлалось для меня равнозначительно слову "Богъ"… Это и былъ тотъ моментъ, когда Бѣлинскій увѣровалъ, что все дѣйствительное разумно. "Я гляжу на дѣйствительность, говоритъ онъ, столь презираемую прежде мною, и трепещу таинственнынъ восторгомъ, сознавая ея разумность". По его словамъ, онъ сближается теперь даже съ пошляками,- "мнѣ уже не душно въ ихъ кругу, они уже интересны для меня объективно" – "всякій правъ и никто не виноватъ; нѣтъ ошибочныхъ мнѣній, a есть моменты духа.
Онъ самъ потомъ говорилъ, что отъ этихъ идей тогда "освирѣпѣлъ, опьянѣлъ", разсыпалъ "неистовыя проклятія" на благороднаго Шиллера за то, что тотъ призывалъ борьбой защищать права человѣчества: "я сорвался съ цѣпи и побѣжалъ благимъ матомъ" – разсказываетъ Бѣлинскій. Когда онъ познакомился съ гегелевской "философіей религіи" и "права", усвоилъ себѣ его историческое міросозерцаніе – онъ всѣ эти идеи принялъ открытой душой – по его словамъ: "новый міръ" ему открылся…
"Все дйствительное разумно".
"Сила есть право – и право есть сила",- писалъ онъ. "Нѣтъ, не могу описать тебѣ, съ какимъ чувствомъ услышалъ я эти слова – это было освобожденіе! Я понялъ идею паденія царствъ, законность завоевателей! я понялъ, что нѣтъ дикой матеріальной силы, нѣтъ владычества штыка и меча, нѣтъ произвола, нѣтъ случайности!- и кончилась моя опека надъ родомъ человѣческимъ, и значеніе моего отечества предстало мнѣ въ новомъ видѣ… Слово "дѣйствительность" сдѣлалось для меня равнозначительно слову "Богъ"… Это и былъ тотъ моментъ, когда Бѣлинскій увѣровалъ, что все дѣйствительное разумно. "Я гляжу на дѣйствительность, говоритъ онъ, столь презираемую прежде мною, и трепещу таинственнынъ восторгомъ, сознавая ея разумность". По его словамъ, онъ сближается теперь даже съ пошляками,- "мнѣ уже не душно въ ихъ кругу, они уже интересны для меня объективно" – "всякій правъ и никто не виноватъ; нѣтъ ошибочныхъ мнѣній, a есть моменты духа.