Из недр царского флота к Великому Октябрю   ::   Дыбенко Павел Ефимович

- Товарищ Ховрин, я вам ставлю на вид, что вы позволяете себе прерывать министра.

Но Керенский уже потерял равновесие; судорожно сжав кулаки, он обрывает свою речь и бросает:

- Состав Центробалта придется пересмотреть. Адъютант, запишите.

Соглашаюсь с ним, что, и по нашему мнению, некоторые элементы (подразумеваю меньшевиков) следует удалить, ибо они мешают планомерной работе.

Между тем один за другим, с готовыми резолюциями, подкладываем проекты и доклады, в том числе и злосчастный устав. Не знаю, что повлияло на Керенского, может быть, просто не доглядел, но на уставе появилась его подпись и надпись: "Утверждаю".

Уехал министр, и долго мы ждали, когда встретимся снова. Да только вторично пришлось поехать не ему к нам в гости, а мы к нему в Петроград явились в июльские дни. Но там уже он с нами рассчитался не "по-отечески": арестовал, прикладами нас юнкера избили в подвале Зимнего и после того надолго упрятали в "Кресты".

Июльские события

Приказ и призыв Керенского об июньском наступлении, а также посылка им в армию и во флот агитаторов за наступление вытянули всю матросскую массу и солдат пехотных полков на Сенатскую площадь Гельсингфорса. Сенатская площадь в течение двух недель являлась ареной политической битвы: с одной стороны, меньшевики и эсеры, призывавшие флот и армию последовать призыву Керенского, с другой - большевики, разоблачавшие всю подноготную данного наступления, замысел буржуазных лакеев продолжать войну до победного конца.