Из недр царского флота к Великому Октябрю   ::   Дыбенко Павел Ефимович

По дороге в Колпино, сидя в автомобиле, расспрашиваю своих спутников о работе на заводах, о заработной плате, об условиях жизни рабочих. Расстояние кажется коротким, даже не успел в уме набросать канву, о чем говорить. Ну, да ладно, придется экспромтом. Ведь теперь одна тема: долой Временное правительство, вся власть Советам.

Автомобиль остановился. Входим в громадное ярко освещенное помещение, битком набитое рабочими. С трибуны несется уже охрипший голос Церетели. Мелькает мысль: трудно будет говорить после него - этого знаменитого оратора. Впрочем, наше дело маленькое: "по-матросски", вроде того, как в Гельсингфорсе с председателем старейшин Авксентьевым. Своей двухчасовой речью на митинге в Гельсингфорсе на Сенатской площади он совершенно обворожил матросов, чуть "ура" не стали ему кричать. Боялись, что еще качать начнут, но когда я ему задал вопрос: "Вы - эсер и представитель крестьянской партии - скажите, с какой стороны приворачивается лемех к сохе?" - Авксентьев покраснел, замялся, да так и не ответил. После этого совсем провалился, и его со свистом проводили с трибуны.

С трудом пробираюсь к трибуне. Вдруг взрыв аплодисментов, крики "ура" и "да здравствует революционный Балтфлот".

Что это? Кому кричат? Церетели? Но при чем тогда революционный Балтфлот? На минуту я растерялся. Но еще больше растерялся сам Церетели. Совсем голос потерял. Ему так и не дали больше говорить. В здании сплошной гул: "Дать слово матросу".