Из записных книжек 1865-1905   ::   Твен Марк

Через каждые несколько миль видим на берегу большой белый дом с колоннами европейской архитектуры, господствующий над обширной равниной. На горизонте лес. Смотрите, луизианские плантации! А крытые тростником домики превращаются в негритянские хижины, столь знакомые мне по воспоминаниям более чем сорокалетней давности. В продолжение шести часов я плыл вдоль сахарного берега Миссисипи.

28 марта 1896. В море



Наш капитан — красавец и геркулес, молодой, решительный, мужественный, крупная прекрасная голова, на него приятно смотреть. У нашего капитана есть странность: он не умеет так сказать правду, чтобы она не звучала ложью. В этом отношении он полная противоположность разбитному шотландцу, который сидит в середине стола; тот не может соврать так, чтобы ему не поверили. Когда капитан что-нибудь рассказывает, пассажиры переглядываются, как будто спрашивая: «Неужели вы верите?» Когда шотландец рассказывает, у всех на лицах читаешь: «Как интересно и удивительно!» Все дело в характере и в манере рассказчика. Капитан застенчив и не уверен в себе, и он говорит о самых обычных вещах, словно сам сомневается. Шотландец преподносит вам дичайшую выдумку с безмятежной уверенностью, и вы не можете не верить ему, хотя знаете, что все это вздор.

Вот пример: капитан рассказал, как однажды вез в Англию шестьдесят малышей, самому старшему было не больше семи лет.