JК
Избранные произведения в двух томах(том второй) :: Андроников Ираклий
Страница: 416 из 500И первыми пришли к грузинским поэтам Николай Тихонов, Борис Пастернак, Павел Антокольский, Николай Заболоцкий, Марина Цветаева, Михаил Лозинский, Владимир Державин, Николай Чуковский, Арсений Тарковский, Александр Межиров…
В эти дни поэты Грузии встречались с русскими своими читателями под портретом Шота, к имени которого теперь уже необязательно прибавлять великий грузинский, хотя он по-прежнему и грузинский и великий поэт. Но об этом знает уже весь мир. И называет его в ряду самых великих имен: Гомер, Руставели, Данте, Шекспир, Сервантес, Пушкин, Гёте, Бальзак, Толстой, Маяковский… Потому что Шота Руставели выразил в гениальных строфах своих вековечные мечты человечества. О чем? О торжестве дружбы, мира и братства. Вспомните. Перечитайте поэму!…
1966
ОДЕРЖИМЫЙ ПАФОСОМ ДРУЖБЫ
Когда хочу вспомнить лучшее, что я в своей жизни видел, и прежде всего в молодые годы свои,- среди тех, кто всех ближе в воображении, среди лиц самых дорогих, сказочных и прекрасных возникает перед глазами Тициан Табидзе – никогда не тускнеющий его образ, не застывающие движения – никогда не портрет, а литой Тициан, в неповторимом контрапункте его движении, жестов, дыхания…
У него – огромные светлые глаза, умные, добрые и дышащие добротой губы. Ровно подстриженная челка на лбу и фигура, элегантная в своей тучности, которую свободно драпирует белая блуза, придают ему сходство с римлянином. И в то же время – он Грузии в высшем выражении его интеллигентности и артистизма.
Он пылок в разговоре, и медлителен в ритме больших шагов, и ходит вразвалку. Он полон внимания и – в то же время – задумчив. Даже мечтателен. Рука с папиросой между длинными нежными пальцами изогнута в той великолепной свободе, какая бывает только у спящего.
В эти дни поэты Грузии встречались с русскими своими читателями под портретом Шота, к имени которого теперь уже необязательно прибавлять великий грузинский, хотя он по-прежнему и грузинский и великий поэт. Но об этом знает уже весь мир. И называет его в ряду самых великих имен: Гомер, Руставели, Данте, Шекспир, Сервантес, Пушкин, Гёте, Бальзак, Толстой, Маяковский… Потому что Шота Руставели выразил в гениальных строфах своих вековечные мечты человечества. О чем? О торжестве дружбы, мира и братства. Вспомните. Перечитайте поэму!…
1966
ОДЕРЖИМЫЙ ПАФОСОМ ДРУЖБЫ
Когда хочу вспомнить лучшее, что я в своей жизни видел, и прежде всего в молодые годы свои,- среди тех, кто всех ближе в воображении, среди лиц самых дорогих, сказочных и прекрасных возникает перед глазами Тициан Табидзе – никогда не тускнеющий его образ, не застывающие движения – никогда не портрет, а литой Тициан, в неповторимом контрапункте его движении, жестов, дыхания…
У него – огромные светлые глаза, умные, добрые и дышащие добротой губы. Ровно подстриженная челка на лбу и фигура, элегантная в своей тучности, которую свободно драпирует белая блуза, придают ему сходство с римлянином. И в то же время – он Грузии в высшем выражении его интеллигентности и артистизма.
Он пылок в разговоре, и медлителен в ритме больших шагов, и ходит вразвалку. Он полон внимания и – в то же время – задумчив. Даже мечтателен. Рука с папиросой между длинными нежными пальцами изогнута в той великолепной свободе, какая бывает только у спящего.