Избранные произведения в двух томах(том второй)   ::   Андроников Ираклий

Из ладоней образуется круглый свод:

–  КУПОЛ!!! Он уходит под самые глаза!… И вот под этим куполом рождается неповторимый тембр шаляпинского баса!… Язык, как морская волна в знойный полдень, едва зыблется за ожерельем нижних зубов… И ВО ВСЕЙ ГЛОТКЕ НИ ОДНОЙ ЛИШНЕЙ ДЕТАЛИ!… Она рассматривается как сооружение великого мастера! И я не могу оторвать глаз от этого необыкновенного зрелища!… Наконец Шаляпин закрыл рот и спросил:

«Ты что? Не нагляделся еще?… А чего ты так выпучился? Не бойсь! Не проглочу! А теперь ступайте отсюда все! Работать не даете! Осточертели! Дьяволы!…»

И все, толпясь, вышли.

И я выскочил из артистической, пристроился в кулисе, видел, как мимо, шумно дыша, прошел Шаляпин в сандалиях, с золотыми браслетами на голых руках, в золотой диадеме, в шелках и в парче – словно отделился от вавилонского барельефа. Потом услышал, как в зал, расширяясь и нарастая, полетел раскаленный шаляпинский звук… Слушал, смотрел… И не мог отделаться от представления об этом огромном поющем раструбе. Особенно в те мгновения, когда Шаляпин брал верхние ноты и язык дрожал у него во рту.

…Кончился спектакль. Приезжаю домой. Первое, что я делаю,- беру зеркальце, чтобы посмотреть, какая у меня глотка!… ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, ЧТО -Я УВИДЕЛ!!!

Остужев складывает два указательных пальца и чуть раздвигает их:

–  ГОРДО ПИВНОЙ БУТЫЛКИ!… Нёбо?! ПОТОЛОК В ПОДВАЛЕ!… Язык?… Как КУЛАК торчит во рту. А дальше – потемки дремучие!…

На другой день встречаю в Камергерском приятеля – очень культурный человек, окончил консерваторию, много писал о певцах. Рассказываю:

«Был за кулисами у Шаляпина – непостижимое чудо природы!… Гортань, – показываю,- во!… Нёбо – во!…»

Никакого эффекта! Не ахнул, не улыбнулся… Потом говорит:

«Тебе, дураку, это внове. А нас, людей сведущих, этим не удивишь. Я горло Шаляпина знаю.