Страница:
347 из 423
— Но все равно, ты — молоток, — поддержал Севу Бадай, вмешавшись в разговор, — вырастешь — кувалдой станешь!
Бадай поднял с земли гитару и под парочку блатных аккордов запел:
Заболеешь, братишки,цингою
И осыпятся зубки твои,
И в больницу тебя не положат,
Потому что больницы полны.
Там же, братцы, конвой заключенных,
Там и сын охраняет отца,
Он ведь тоже свободы лишенный,
По приказу убьет беглеца!
Рецензент держал картонную папку в одной руке и, похлопывая другой по обложке, растолковывал Севе, сидевшему рядом на скамейке в сквере Литинститута:
— О ком ты написал? О знакомых урках? И ничего хорошего в жизни не нашел. Не нужно нам этого... у нас Литературный институт, а не библиотека блатных воспоминаний.
Мимо скамейки проходили веселые удачливые абитуриенты, оживленно бросали на ходу:
— Он думал, я Олешу не знаю! А я с ним лично знаком!
— А меня мучил метафорами!
— Ну, главное — все завершилось.
Рецензент глянул на Севу, заметил его почти скорбное выражение лица и успокоил:
— Но ты не расстраивайся! Научиться быть писателем в институте — нельзя... — рецензент поднялся, — сам пиши и читай хороших писателей.
— Что ж вы сами в институте преподаете? — поднялся следом Сева.
— Я? Я... Кормиться семье надо.
Консультант протянул Севе его «творения» и ушел, влившись в Бульварное кольцо.
Он сидел за столиком, уткнувшись взглядом в чашечку остывшего кофе. Разлившаяся невзначай кофейная жижа накрыла часть надписи на блюдце и можно было прочесть «фе „Националь“.
|< Пред. 345 346 347 348 349 След. >|