Этюды любви и ненависти   ::   Дудаков Савелий

собрать побольше мамоны неправды и, не изменяя подразделения, увеличить количество корма, – я думаю, не нужно, и ничего, кроме греха, не произведет… Я же думаю, что добрых дел нельзя делать вдруг по случаю голода… И потому против голода одно нужно, чтобы люди делали как можно больше добрых дел… стараться это делать и вчера, и нынче, и всегда.

Доброе же дело не в том, чтобы накормить хлебом голодных, а в том, чтобы любить и голодных, и сытых. И любить важнее, чем кормить…" (курсив мой. – С. Д.)99а.

Вопиющее противоречие с библейской заповедью. История "железного канцлера" Древнего Египта Иосифа Яковлевича Авраамова служит примером государственной борьбы с голодом, примером истинного человеколюбия.

В разгар бедствия, в ноябре 1891 г., Толстой писал И.Б. Файнерману (Тенеромо): "…я живу скверно. Сам не знаю, как меня затянуло в работу по кормлению голодающих, в скверное дело… затянуло так, что я оказался распределителем той блевотины, которою рвет богачей"100. Думаю, что если бы Л.Г. Барац прочел эти строки, он несколько терпимее отнесся к нежеланию Толстого помочь евреям. Но и это не совсем так.

Скульптора Илью Яковлевича Гинцбурга (1859-1939) писателю представил вечный покровитель Ильи Яковлевича В. Стасов, и Толстой полюбил "Элиасика", имя которого часто упоминается в его дневнике и в письмах.

Гинцбургом созданы несколько известных скульптурных портретов Льва Николаевича, ставших классикой в толстовской иконографии. Он же был одним из основателей толстовского музея, где они разместились. Справедливости ради отмечу, что Толстому они не нравились, он предпочитал Репина. Он считал, что Стасов слишком превознес талант скульптора.