JК
Этюды об ученых :: Голованов Ярослав
Страница: 371 из 403Когда шпики напали на его след и пришли с обыском в обсерваторию, он набросился на них с блестяще разыгранным возмущением: «Да знаете ли вы, что от одного повышения температуры от вашего тела изменится качание маятника, и время во всей России станет неверным?» Оказалось, такой угрозой можно испугать даже околоточного!
Не знаю, провёл ли он хоть одну ночь у телескопа после Октября. Председатель ревкома Замоскворечья видел небо из окопов. Московский губкомиссар, потом комиссар 2-й армии, он не успевает заниматься астрономией. Некоторое время он в туберкулёзном санатории. И снова Реввоенсовет Восточного фронта, 5-я армия Тухачевского. Крепкий, высокий, очень сильный физически, чернобородый, в чёрной комиссарской кожанке, седой, немолодой уже профессор – вот его новый портрет. Однажды он подарил мальчишке-разведчику Коле Каурову книжку и написал так: «Товарищу Каурову. Пистолет вместо Майн Рида – участь вашего поколения. Своё будущее вы завоёвываете своими руками. Я стар – и я завидую…»
В ноябре 1919 года на пути в Омск машина, в которой ехал Штернберг, провалилась под лёд. Он вылез на берег. Было 26 градусов мороза. Потом он попал в госпиталь с воспалением лёгких. В Москву его привезли уже с гнойным плевритом. Две операции не помогли. Он все мечтал поехать в Крым к солнцу… Павла Карловича хоронили с воинскими почестями, а солдаты плакали. Я не знаю больше ни одного астронома, над гробом которого плакали бы солдаты.
Альберт Эйнштейн:
«РАБОТАТЬ – ЗНАЧИТ ДУМАТЬ»
Помню ярко-зелёный вечер в Мозжинке – на даче под Москвой. После дождя остро пахли флоксы. Ландау лежал на террасе. Я просил его рассказать мне об Эйнштейне.
Не знаю, провёл ли он хоть одну ночь у телескопа после Октября. Председатель ревкома Замоскворечья видел небо из окопов. Московский губкомиссар, потом комиссар 2-й армии, он не успевает заниматься астрономией. Некоторое время он в туберкулёзном санатории. И снова Реввоенсовет Восточного фронта, 5-я армия Тухачевского. Крепкий, высокий, очень сильный физически, чернобородый, в чёрной комиссарской кожанке, седой, немолодой уже профессор – вот его новый портрет. Однажды он подарил мальчишке-разведчику Коле Каурову книжку и написал так: «Товарищу Каурову. Пистолет вместо Майн Рида – участь вашего поколения. Своё будущее вы завоёвываете своими руками. Я стар – и я завидую…»
В ноябре 1919 года на пути в Омск машина, в которой ехал Штернберг, провалилась под лёд. Он вылез на берег. Было 26 градусов мороза. Потом он попал в госпиталь с воспалением лёгких. В Москву его привезли уже с гнойным плевритом. Две операции не помогли. Он все мечтал поехать в Крым к солнцу… Павла Карловича хоронили с воинскими почестями, а солдаты плакали. Я не знаю больше ни одного астронома, над гробом которого плакали бы солдаты.
Альберт Эйнштейн:
«РАБОТАТЬ – ЗНАЧИТ ДУМАТЬ»
Помню ярко-зелёный вечер в Мозжинке – на даче под Москвой. После дождя остро пахли флоксы. Ландау лежал на террасе. Я просил его рассказать мне об Эйнштейне.