Кайф   ::   Рекшан Владимир

Из урны торчал бумажный мусор, на урне белели засохшие плевки, я сел на урну и улыбнулся.

- Все врете. Убью.

- Не врем, - сказал Витя. - Нечего опаздывать. Сходи и посмотри.

Я сходил. Да, клюшки сгорели. Жалко. Такие новенькие были клюшки, шайбы и шлемы для клубных подростков. Как теперь клуб охватит подростков спортивным воспитанием? Ничего, жизнь воспитает. Воспитывает же она меня и моих мужиков.

Я стою в дверях и смотрю. Врут, сволочи, не все сгорело. Обуглившиеся остовы колонок, словно печные трубы военных пепелищ, стоят-таки, и еще железа целая груда. Врут, сволочи!

Сволочи шаркают по лестнице и останавливаются возле молча. Я плачу и не смотрю на них. Я смеюсь и не смотрю на них и выговариваюсь матом. Витя ковыряется в почерневшем металле, пачкается сажей, молчит, вздыхает.

- Чемодан-то, мужики, дернули. С микрофонами Мьюзикл дернули и подожгли остальное.

- Да! Чемодана нет? - Никита роется в останках реквизита и подтверждает: - Чемодана нет с усилителем.

- На фиг все, - говорит Николай и шаркает по лестнице вниз.

А затем мы едем в милицию и там предлагаем свою версию серьезному капитану. Он слушает, морщится, набирает несколько цифр на телефоне и говорит в трубку непонятные слова, а после смотрит на нас с укоризной, смягчается и соглашается:

- Лады, пишите заявление. Все. Пишите.

Мы пишем, а капитан опять звонит, спрашивает, слушает и нам говорит:

- Пожарники утверждают, что загорелось от искры.