JК
Книга Кагала :: Брафман Яков Александрович
Страница: 82 из 330Здесь мы не будем распространяться о взаимных отношениях между всеми инстанциями, равно как и о доходах всего штата.
Но не можем, однако, обойти молчанием тот замечательный факт, что взимание еврейскими представителями разных поборов с евреев в свою пользу и тогда находило сочувствие у местных чиновников – оно, видно, и тогда не было накладно для них: уже тогда одним из источников общественных доходов служил сбор с торговли мясом, которым ныне кагал столь дорожит по причинам, изложенным нами выше, во втором примечании.
С Талмудом же вследствие такого переворота в политической жизни евреев произошла следующая метаморфоза. До вступления евреев под магометанское владычество их жизнь исподволь проникалась духом Талмуда, однако же он не мог считаться достоянием всего народа.
Талмуд как устное предание до конца V века хранился в памяти ученых, служивших тогда живыми библиотеками для каждого желающего учиться. При этом положении Талмуду беспрестанно угрожала, так сказать, скоропостижная смерть. С прекращением скудного числа ученых, что весьма легко могло случиться с классом людей, стоящих во главе всех революционных движений, последний из них унес бы и Талмуд с собой в гроб.
Но даже тогда, когда Талмуд уже перешел из памяти ученых в фолианты, положение его все-таки до конца не упрочилось. При тех стеснениях и преследованиях, которым подвергались евреи под властью последних Сасанидских князей, у Талмуда не было твердой практической почвы.
Но не можем, однако, обойти молчанием тот замечательный факт, что взимание еврейскими представителями разных поборов с евреев в свою пользу и тогда находило сочувствие у местных чиновников – оно, видно, и тогда не было накладно для них: уже тогда одним из источников общественных доходов служил сбор с торговли мясом, которым ныне кагал столь дорожит по причинам, изложенным нами выше, во втором примечании.
С Талмудом же вследствие такого переворота в политической жизни евреев произошла следующая метаморфоза. До вступления евреев под магометанское владычество их жизнь исподволь проникалась духом Талмуда, однако же он не мог считаться достоянием всего народа.
Талмуд как устное предание до конца V века хранился в памяти ученых, служивших тогда живыми библиотеками для каждого желающего учиться. При этом положении Талмуду беспрестанно угрожала, так сказать, скоропостижная смерть. С прекращением скудного числа ученых, что весьма легко могло случиться с классом людей, стоящих во главе всех революционных движений, последний из них унес бы и Талмуд с собой в гроб.
Но даже тогда, когда Талмуд уже перешел из памяти ученых в фолианты, положение его все-таки до конца не упрочилось. При тех стеснениях и преследованиях, которым подвергались евреи под властью последних Сасанидских князей, у Талмуда не было твердой практической почвы.