JК
Книга Кагала :: Брафман Яков Александрович
Страница: 99 из 330Для правильного же отправления этой власти по всей империи скоро были учреждены провинциальные консистории с дисциплинированной раввинской иерархией.
И вот, окончив предварительную работу и запасшись самым благонадежным, по его мнению, орудием, властелин Франции, которому в то время все беспрекословно покорялось, надеялся уже увеличить свою славу бессмертным венцом реформатора иудейства. Но эта светлая надежда жила недолго: скоро настало время, когда она погасла и улетела как дым.
Однако же, не следует думать, что раввины или Синедрион позволили себе перечить делу или оказывать неповиновение требованиям сильного повелителя. Напротив, раввины без серьезного сопротивления подтверждали и подписывали все, против чего многие из них скоро сами протестовали [112] .
Благодаря этому обстоятельству минута разочарования Наполеона в его надеждах наступила лишь тогда, когда слово должно было превратиться в дело, когда евреи должны были доказать на деле, что они действительно признали французов себе равными и что они готовы вступить с ними на желаемый Наполеоном путь естественной ассимиляции.
Другими словами, дело разъяснилось лишь тогда, когда, согласно третьему пункту плана Наполеона, стали требовать, чтобы один из трех еврейских браков был смешанным между евреями и французами. Тут вдруг вышло, что признать французов братьями и вступить с ними в семейное родство – дело немыслимое, невозможное для еврея; оно, с точки зрения евреев, оказалось все равно, что принести еврейскую религию в жертву Христианству.
И вот, окончив предварительную работу и запасшись самым благонадежным, по его мнению, орудием, властелин Франции, которому в то время все беспрекословно покорялось, надеялся уже увеличить свою славу бессмертным венцом реформатора иудейства. Но эта светлая надежда жила недолго: скоро настало время, когда она погасла и улетела как дым.
Однако же, не следует думать, что раввины или Синедрион позволили себе перечить делу или оказывать неповиновение требованиям сильного повелителя. Напротив, раввины без серьезного сопротивления подтверждали и подписывали все, против чего многие из них скоро сами протестовали [112] .
Благодаря этому обстоятельству минута разочарования Наполеона в его надеждах наступила лишь тогда, когда слово должно было превратиться в дело, когда евреи должны были доказать на деле, что они действительно признали французов себе равными и что они готовы вступить с ними на желаемый Наполеоном путь естественной ассимиляции.
Другими словами, дело разъяснилось лишь тогда, когда, согласно третьему пункту плана Наполеона, стали требовать, чтобы один из трех еврейских браков был смешанным между евреями и французами. Тут вдруг вышло, что признать французов братьями и вступить с ними в семейное родство – дело немыслимое, невозможное для еврея; оно, с точки зрения евреев, оказалось все равно, что принести еврейскую религию в жертву Христианству.