Когда крепости не сдаются   ::   Голубов Сергей Николаевич

Не прошло и минуты после того, как эти трое, — один впереди, двое сзади, — скрылись за черной дверью крематория. Грянули три револьверных выстрела. За ними еще и четвертый, почему-то особенно громкий. Над трубой взвился такой густой и такой черный дым, что даже на фоне беззвездного ночного неба можно было без труда различить колеблющийся столб его плотного облака. Из крематория вышли уже не трое, а двое. Садясь в машину, один из них сказал:

— Это был вождь коммунистов Тельман. Здорово, а?

Другой ответил:

— Heute rot, morgen tot. [136]

Шофер затормозил машину, едва не. упершись радиатором в лагерный похоронный катафалк: крестьянская фура отчаянно скрипела, и два человека в резиновых фартуках, впряженные вместо лошадей, тащили ее, выбиваясь из сил. Громоздкая и тяжелая кладь наполняла фуру. Это была мертвая кладь. Но то, что торчало между редкими жердями тележного кузова, оживленно болталось в разные стороны. Вглядевшись, эсэсовцы из машины поняли, что болтаются головы, руки и ноги; поняв, они рассмеялись.

— Heute rot, morgen tot!

* * *



Лютке работал в бригаде электротехников, исправляющих лагерные радиоприемники. Дни бежали, и каждый приносил с собой что-нибудь оглушительно новое. «Внимание, внимание! Слушайте о положении в воздухе… Крупное соединение неприятельских истребителей… Повторяю…» Существовала в электротехнической мастерской и такая наладка, чтобы на волне в тридцать один метр ловить передачи на немецком языке из Москвы.