JК
Когда любовь была санкюлотом :: Бретон Ги
Страница: 35 из 351Когда некоторые друзья Филиппа спросили, будет ли эдикт поставлен на голосование, Ламуаньон ответил:
— Если бы король был обязан подчиняться воле большинства, именно оно диктовало бы законы, а не монарх, а это не согласуется с конституцией нашего правительства, это монархия, а не аристократия [15] .
Сторонники Филиппа запротестовали и потребовали голосования. Вместо ответа король встал и сказал:
— Я приказываю, чтобы этот эдикт был внесен в реестр моего парламента и исполнялся по всей форме и содержанию.
Не успел король сесть, как со своего места поднялся герцог Орлеанский. Все мгновенно затихли.
Голова его была начинена идеями госпожи де Жанлис, свою роль сыграло и вино. Филипп дерзко взглянул на короля и закричал:
— Это незаконно!
Никто еще никогда не смел публично критиковать короля Франции. Монарх был поражен. Он пролепетал:
— Это законно, потому что я так хочу!
Если бы он произнес это уверенно, то был бы достоин славы Людовика XIV; его неловкость стала ошибкой.
Взволнованный Людовик XVI закрыл заседание и вернулся в Версаль, а Филиппа в этот момент восторженно приветствовали парламентарии. Его выступление открыло дорогу революции.
Госпожа де Жанлис ликовала…
На следующее утро Филипп получил от короля приказ о немедленном изгнании.
Прочитав, что ему надлежит отправиться в Вилле-Котрэ, он пришел в неистовую ярость и произнес в адрес королевы, которую ненавидел, несколько бранных слов. Потом он начал пинать ногами буфет, распевая во все горло вульгарную песенку, в которой поносилась проклятая австриячка.
— Если бы король был обязан подчиняться воле большинства, именно оно диктовало бы законы, а не монарх, а это не согласуется с конституцией нашего правительства, это монархия, а не аристократия [15] .
Сторонники Филиппа запротестовали и потребовали голосования. Вместо ответа король встал и сказал:
— Я приказываю, чтобы этот эдикт был внесен в реестр моего парламента и исполнялся по всей форме и содержанию.
Не успел король сесть, как со своего места поднялся герцог Орлеанский. Все мгновенно затихли.
Голова его была начинена идеями госпожи де Жанлис, свою роль сыграло и вино. Филипп дерзко взглянул на короля и закричал:
— Это незаконно!
Никто еще никогда не смел публично критиковать короля Франции. Монарх был поражен. Он пролепетал:
— Это законно, потому что я так хочу!
Если бы он произнес это уверенно, то был бы достоин славы Людовика XIV; его неловкость стала ошибкой.
Взволнованный Людовик XVI закрыл заседание и вернулся в Версаль, а Филиппа в этот момент восторженно приветствовали парламентарии. Его выступление открыло дорогу революции.
Госпожа де Жанлис ликовала…
На следующее утро Филипп получил от короля приказ о немедленном изгнании.
Прочитав, что ему надлежит отправиться в Вилле-Котрэ, он пришел в неистовую ярость и произнес в адрес королевы, которую ненавидел, несколько бранных слов. Потом он начал пинать ногами буфет, распевая во все горло вульгарную песенку, в которой поносилась проклятая австриячка.