Кулешов В.И.   ::   Бестужев-Марлинский Александр

Во втором — выводы более грустные: "Не призвать невозвратимого,//Дважды сердцу не цвести". Собственная своя судьба, "таинственная быль" поэту представляется в виде низвергающегося в бездну водопада:

Влекомый страстию безумной,

Я в бездну гибели упал!

Бестужев задумывается над проблемой вечности и бессмертия:

Хоть поздней памятью обрызни

Могилу тихую певца.

"Шебутуй"

А думы о земных царях, о Наполеоне, с его "строптивою десницей" и безумным кличем: "хочу — могу", заканчиваются выводом, что народы о владыках-честолюбцах уже ведут "сомнительную речь" "с улыбкой хладного презренья" ("Часы").

В поэзии «позднего» Бестужева начинали готовиться лермонтовские мотивы. Еще в поэме "Андрей, князь Переяславский" промелькивает стих:

Пловец плывет на челноке,

Белеет парус одинокий.

Есть что-то лермонтовское и в заключительных строках стихотворения "К облаку" (1829):

Блести, лети на ветерке,

Подобно нашей доле,

— И я погибну вдалеке

От родины и воли!

Изгнанником, "последним сыном вольности" чувствовал себя Бестужев. Ведь и формула: "с улыбкой хладного презренья" — готовит финал лермонтовской «Думы». Бестужевские "светлые народов поколенья" — это то же, что "потомок — гражданин", с его "презрительным стихом" на устах; являлось это как бы и моделью еще одного будущего лермонтовского стиха, «Поэт»: "покрытый ржавчипой презренья".