JК
Лабиринты безумия :: Бунич Игорь
Страница: 893 из 906К сожалению, полковнику Черняховскому в одиночку этого сделать не удалось…
Доставленный в Сухановскуютюрьму генерал армии Кирилл Мерецков, уже побывавший в лапах НКВД в 1937 году, думал только об одном: как заслужить побыстрее пулю в затылок, избежав при этом пыток и мучений. Этого можно было добиться, как он знал по опыту, только рассказывая следователям все, что они хотели от него услышать. Он не учел только одного, что обладал опытом трехлетней давности, который несколько устарел.
К этому времени вся следовательская бригада была уже сильно утомлена тем, что можно было назвать «неуемной генеральской гордыней». Приходилось тратить слишком много времени, чтобы показать арестованным генералам, что никакие они не генералы, а говно, как любил выражаться Ленин по поводу всей русской интеллигенции.
Чтобы генералы это поняли побыстрее, был разработан своего рода предварительный ритуал «смирения их гордыни» еще до первого допроса.
С Мерецкова, как и положено, любовно срезали петлицы с пятью звездами генерала армии, отвинтили ордена, содрали хромовые сапоги, срезали пуговицы на брюках, отобрали ремень и портупею, сфотографировали в фас и профиль, а затем, не задав ни единого вопроса, принялись избивать резиновыми дубинками. Далее вся следовательская бригада помочилась на голову лежащего в крови на полу генерала армии и оставила его лежать в следовательской моче до утра.
Дело в том, что принять участие в первом допросе бывшего начальника Генерального штаба РККА изъявил желание лично товарищ Сталин.
Доставленный в Сухановскуютюрьму генерал армии Кирилл Мерецков, уже побывавший в лапах НКВД в 1937 году, думал только об одном: как заслужить побыстрее пулю в затылок, избежав при этом пыток и мучений. Этого можно было добиться, как он знал по опыту, только рассказывая следователям все, что они хотели от него услышать. Он не учел только одного, что обладал опытом трехлетней давности, который несколько устарел.
К этому времени вся следовательская бригада была уже сильно утомлена тем, что можно было назвать «неуемной генеральской гордыней». Приходилось тратить слишком много времени, чтобы показать арестованным генералам, что никакие они не генералы, а говно, как любил выражаться Ленин по поводу всей русской интеллигенции.
Чтобы генералы это поняли побыстрее, был разработан своего рода предварительный ритуал «смирения их гордыни» еще до первого допроса.
С Мерецкова, как и положено, любовно срезали петлицы с пятью звездами генерала армии, отвинтили ордена, содрали хромовые сапоги, срезали пуговицы на брюках, отобрали ремень и портупею, сфотографировали в фас и профиль, а затем, не задав ни единого вопроса, принялись избивать резиновыми дубинками. Далее вся следовательская бригада помочилась на голову лежащего в крови на полу генерала армии и оставила его лежать в следовательской моче до утра.
Дело в том, что принять участие в первом допросе бывшего начальника Генерального штаба РККА изъявил желание лично товарищ Сталин.