JК
Ленинъ как мессия :: Дудаков Савелий
Страница: 128 из 220Оставьте санскритские словеса, любовные охи, постройки новых или ремонт старых богов, картины, стихи, трагедии и прочее. Лучше сделайте одну косу, достаньте один фунт хлеба!»133.
Я лично думаю, что в этих словах Первого коммуниста лежит секрет его личности.
Он глубоко убежден, что коммунисты могут осчастливить Россию, заставив ее работать… Ирония Эренбурга в словах Учителя: «Я вас понимаю… – вы высокий образец однодумья… Однодумье – дело, движенье, жизнь. Раздумье – прекрасное и блистательное увеселение, десерт предсмертного ужина». (Скажем, «раздумье» о будущем партии в так называемом «Завещание Ленина» – действительно из предсмертного ужина, но не десерт, а цикута в буквальном смысле слова…) Следующий вопрос Хулио касается терпимости к левым эсерам, а также к миллионам, не согласным уверовать в торжество коммунизма. Первый коммунист, как в случае с Луначарским, отсылает вопрошающего к товарищу… Какому? Имя его не произносится, ибо Илья от страха прослушал фамилию или умышленно умолчал. Речь, конечно, идет о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском и его ведомстве. Никто в будущем не будет верить в целительные способности святителя Пантелеймона! (Иначе говоря – будет полное торжество атеизма).
Причина употребления слова «капитан» необыкновенно интересна. Здесь несколько реминисценций. Во-первых – Авраам Линкольн, изображенный Уолтом Уитменом в стихотворении «О, капитан мой, капитан, как труден путь наш был».
Я лично думаю, что в этих словах Первого коммуниста лежит секрет его личности.
Он глубоко убежден, что коммунисты могут осчастливить Россию, заставив ее работать… Ирония Эренбурга в словах Учителя: «Я вас понимаю… – вы высокий образец однодумья… Однодумье – дело, движенье, жизнь. Раздумье – прекрасное и блистательное увеселение, десерт предсмертного ужина». (Скажем, «раздумье» о будущем партии в так называемом «Завещание Ленина» – действительно из предсмертного ужина, но не десерт, а цикута в буквальном смысле слова…) Следующий вопрос Хулио касается терпимости к левым эсерам, а также к миллионам, не согласным уверовать в торжество коммунизма. Первый коммунист, как в случае с Луначарским, отсылает вопрошающего к товарищу… Какому? Имя его не произносится, ибо Илья от страха прослушал фамилию или умышленно умолчал. Речь, конечно, идет о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском и его ведомстве. Никто в будущем не будет верить в целительные способности святителя Пантелеймона! (Иначе говоря – будет полное торжество атеизма).
Причина употребления слова «капитан» необыкновенно интересна. Здесь несколько реминисценций. Во-первых – Авраам Линкольн, изображенный Уолтом Уитменом в стихотворении «О, капитан мой, капитан, как труден путь наш был».