Добрая фея с острыми зубками   ::   Сахарова Татьяна

Правда, на стенах в квартире висело много детских фотографий, но это — малыши ее подруг по детскому дому. Во всяком случае, она так ответила, когда я спросила.

— И что эти подруги по детскому дому? Вы случайно их имен не знаете?

— Понятия не имею. Думаю, разошлись по жизни их дорожки. Лет-то сколько прошло. И не навещал ее никто. Правда, за какое-то время до смерти она несколько раз просила меня письма на почту отнести. Может, этим самым подругам и писала. А однажды, примерно неделю назад, Оксана даже уговорила меня один конверт собственноручно отвезти. Видно, почте не доверяла.

— И куда? Куда вы этот конверт отвозили? — поспешно переспросила я.

— Какая-то фирма на Пушкинской, там молодой человек стоял на входе, ему конверт и оставила, но номер дома я, старая, не запомнила.

И не нужно! Номер дома на Пушкинской мне и так прекрасно известен. Теперь понятно, как один из полученных мною конвертов оказался в моей приемной. Выходит, послания все же отсылала сама Киселева и, похоже, не только мне. Бьюсь об заклад, Верещагин тоже получал от нее конверты.

— А почему вы, собственно, интересуетесь Оксаной? Вы кем ей приходитесь? — неожиданно насторожилась старушка-учительница.

Я было собралась соврать что-нибудь вразумительное, но тут на другом конце стола фальшивый мужской голос затянул:

«Черный во-о-орон, что ж ты вье-е-ешься…»

Заунывную мелодию тут же подхватили и другие нетрезвые голоса.