Ленинград действует. Книга 2   ::   Лукницкий Павел Николаевич

Окна моей избы были раскрыты настежь; даже просыпаясьв ранний час, я с удовольствием освежался холодной водой, наслаждался доброй свежестью рассветного ветерка… Шинель, меховая куртка висели на гвозде в уголочке избы (где, когда-то рыже-розовые, обои сохранили несколько своих облупленных, потрескавшихся полос) – висели забытые мною и ненужные.

По ночам играла парадным весенним светом растущая, торжественная лука; слышалась перекличка полягушечьи квакающих то здесь, то там пулеметов; порой нарастал и раскатывался орудийный гул. Ярким пунктиром обозначались линии трассирующих пуль; возникали и таяли вспышки белых и красных ракет; над линией фронта вставали зловещие зарева и бледные, немочные сияния. В просторных высях проносились крылатые хищники, пытавшиеся своим злобным фашистским глазом рассмотреть нашу весеннюю землю, и хищникам негде было укрыться в безоблачном небе, когда, споря с луною, ищущие лучи белесых прожекторов схватывали их в свое настойчиво движущееся по небу перекрестье, вели их по небу сквозь строй зенитных снарядов и пуль, пока они либо не падали на землю факелом смерти, либо не улепетывали в подлунную даль, едва унеся целыми свои металлические крылья.

Словом, – полнокровная, сильная – была весна.

А сегодня опять зима! Все покрыто белым густым снежным покровом. Леса, поля, огороды, крыши изб, дороги – однообразно белы, однотонны, а серое, низкое небо порывисто сыплет колючий снег. И ветер – острый, ладожский – дует, пронзительно свистя, во все щели.