Лубянская преступная группировка   ::   Литвиненко Александр

Она сказала, что всегда ругала его, мол, это же твой город. Джохар отвечал: «Ты права, Алла, я не могу это сделать. Говорю потому, что завожусь. Они сильнее, у них больше армия. Нам тяжело будет. Но они угрожают — и я завожусь. Начинаю их путать". Она так была взволнована, что стала говорить о нём как о живом: "Он никогда не взорвёт людей! Он детей любит, Москву. Мы же расписались во Дворце бракосочетаний номер один…»

Потом начала рассказывать, как он погиб. Смотрю на часы — кончилась плёнка. Предлагаю: «Алла Фёдоровна, давайте погуляем". Она просит:

«Лучше я до конца расскажу, не могу это часто вспоминать».

По её состоянию я видел, что муж у неё правда погиб. И все слухи, что он жив, — пустое. Он жив только для неё.

— А твои начальники верили, что Дудаев жив?

— И да, и нет. Так вот, она просит не делать перерыв, а я — про свежий воздух, чтоб себя берегла. Не могу же я сказать ей, что надо плёнку новую поставить! Мы вышли на улицу. Я был зол на себя, а её стало очень жалко. Она любила Джохара. Если я узнаю сейчас от неё, где могила мужа, то его выкопают. У неё и детей последнего не останется: могилы. Мне было стыдно слушать, выведывать. И я сказал:

— Алла Фёдоровна, не говорите в помещении о том, где похоронен ваш муж…

— Ты совершил должностное преступление?

— Должностное преступление — выкапывать человека ради политики. Мне надо было быть или офицером ФСБ, или человеком. В тот момент это не совмещалось.