Луч света в темном царстве   ::   Николай Александрович Добролюбов

Так явился и Штольц, отлично управляющий именьями и умеющий живо уничтожать фальшивые векселя при помощи благодетельного начальства. Явился Инсаров, бросающий немца в воду, не соглашающийся жить даром в гостях на даче у приятеля и даже решающийся жениться на любимой девушке!! Явилась и княжна Зинаида[*], нечто среднее между Печориным и Ноздревым в юбке... Все это были претензии на сильные, цельные характеры. Но верх их представлял в прошлом году Ананий Яковлев[*], по поводу которого московский господин Аполлон Майков[*] напечатал такую удивительную статейку в "Санкт-Петербургских ведомостях", что я не постигаю, как Кузьма Прутков[*] до сих пор не составил из нее новой серии афоризмов*. Вам известно, может быть, что Ананий Яковлев, известясь о младенце, которого в его отсутствие прижила жена его с помещиком, воспаляется гневом и, весьма почтительно объясняясь с помещиками, грубит, однако же, бурмистру, колотит свою жену и наконец, разъярившись донельзя, хватает младенца об угол головой, после чего бежит в лес, но, проголодавшись, предает себя в руки правосудия. Лицо, очевидно, сильное, хотя более в физическом, нежели в нравственном и литературном смысле. Но не эта сила рвется наружу из тайников русской жизни и не таково должно быть ее проявление. Оттого-то мы вовсе не понимаем, каким образом можно "Горькую судьбину" возвышать над уровнем бесчисленного множества повестей, комедий и драм, обличающих крепостное право, тупость чиновничества и грубость русского мужика.