Страница:
140 из 451
Выходит, Трубецкой мог бы установить более твердый порядок на площади — и что же? Не дал бы царской картечи ударить в восставших?.. Тут, конечно, концы с концами не сходятся, но в противоречиях этого ответа есть что-то очень родственное тому, что случилось за прошедшие сутки.
С одной стороны — надо выступить, «подлецы будем, если не используем момент» (слова Пущина).
С другой стороны — сил мало, полки ненадежны.
Рылеев восклицал: «Тактика революции заключается в одном слове „дерзай“, и ежели это будет несчастливо, мы своей неудачей научим других».
Но в то же время они собирались выждать, избежать кровопролития.
Каховскому и Якубовичу Рылеев предлагал убить царя, но временами сомневался в пользе цареубийства и желал, чтобы Николай с семьей покинул дворец.
Накануне говорил: «Я уверен, что погибнем» (Одоевский восклицал: «Ах, как славно мы умрем!» ), но тут же: «может быть, мечты наши сбудутся!»
14 декабря 3 тысячи человек вышли, заняли позицию, могли сделать многое — и, простояв на месте пять часов, погибли…
Та же «несообразность» и в первом показании Рылеева: Трубецкой подвел, но если бы вышел — не пролилась бы кровь… [70]
И еще одна логичная нелогичность: вечером 14 декабря Рылеев посылал Оржицкого предупредить южан об измене Трубецкого и Якубовича, но через несколько часов объявил следствию о существовании Южного общества.
На допросе мы видим то же, что и на площади. Уверенность в целях, сомнение в средствах.
|< Пред. 138 139 140 141 142 След. >|