Страница:
227 из 296
Также ее поражал Слава Овчинников — озорной, нахальный, беспардонный, когда он садился за рояль, то становился совсем другим, полностью отдаваясь гармонии звуков. Его лицо светилось, делалось прекрасным. Он напоминал Наташе молодого Бетховена. Но… последний аккорд замолкал, выпивалась рюмка водки, и опять начинались дикое хохотание и всяческие безобразия.
Кто смел прогнать моего друга? — гневно кричал Никита.
Я, — спокойно ответила Наталья, — Он затретировал всех домработниц.
А-а-а, — и Никитушка удалился, вполне удовлетворенный ответом невестки.
Но, когда Славочка становился серьезным и говорил о Достоевском — его любимом писателе, Наташа опять прощала ему все, готовая терпеть его проказы.
Сережа
Иногда Сергей Владимирович или Наталья Петровна собирали всех в столовой, и читали свои новые произведения. Впервые они выносились на суд родственников. Наталья Петровна была самым неподкупным экспертом творчества своего любимого мужа. “Ну, разве можно так писать! Ты думаешь, что ты пукнешь, и весь мир взорвется от счастья!” — фыркала она на какую-нибудь неудачную фразу, неточно подобранное слово.
Но Наташе она всегда тихонечко говорила: “Сереженька удивительно талантлив. Удивительно! Как-то я придумала начало стихотворения:
На тропинке утром рано
Повстречались два барана.
Написала на листке эти две строчки, и преспокойненько ушла гулять. Когда я вернулась, на бумаге было целое стихотворение, Сережа дописал”.
|< Пред. 225 226 227 228 229 След. >|