JК
Макаров :: Семанов Сергей Николаевич
Страница: 236 из 395Каков же он, этот «принцип»?
Здесь порой возникал соблазн причислить Макарова к числу критиков существовавшего в России политического строя, сделать из него противника самодержавия или уж на худой конец фрондирующего либерала. Так, кстати говоря, его уже изображали 20 . Но, как бы ни хотелось видеть в Макарове противника существующего порядка, материалов для этого его биография не дает. Он всю жизнь оставался убежденным монархистом, был религиозен и никак не интересовался новейшими социальными и политическими идеями. Зато он никогда и не высказывался по идейным проблемам, полагая это не своей «специальностью». Он ничего общего не имел с окружением Победоносцева 21 , адмирал Дубасов был его старый знакомец (они даже «на ты» обращались), но в отличие от будущего губернатора Москвы Макаров решительно сторонился всех реакционных группировок.
Он понимал свою жизнь в служении делу укрепления Российского государства. И теперь, когда мы хорошо понимаем то, чего не довелось постичь Макарову, что государства бывают разные и различна их классовая природа, даже сегодня, во всеоружии большого исторического опыта, нельзя не оценить этой патриотической цельности адмирала Макарова. Но революции он не сочувствовал. И нечего здесь выдумывать или скрывать.
Итак, спрашивается, каков же был «принцип», исходя из коего Макарову так упорно отказывали во многих его начинаниях. А все тот же нехитрый бюрократический «принцип», метко выраженный Щедриным: «не пущать».
Здесь порой возникал соблазн причислить Макарова к числу критиков существовавшего в России политического строя, сделать из него противника самодержавия или уж на худой конец фрондирующего либерала. Так, кстати говоря, его уже изображали 20 . Но, как бы ни хотелось видеть в Макарове противника существующего порядка, материалов для этого его биография не дает. Он всю жизнь оставался убежденным монархистом, был религиозен и никак не интересовался новейшими социальными и политическими идеями. Зато он никогда и не высказывался по идейным проблемам, полагая это не своей «специальностью». Он ничего общего не имел с окружением Победоносцева 21 , адмирал Дубасов был его старый знакомец (они даже «на ты» обращались), но в отличие от будущего губернатора Москвы Макаров решительно сторонился всех реакционных группировок.
Он понимал свою жизнь в служении делу укрепления Российского государства. И теперь, когда мы хорошо понимаем то, чего не довелось постичь Макарову, что государства бывают разные и различна их классовая природа, даже сегодня, во всеоружии большого исторического опыта, нельзя не оценить этой патриотической цельности адмирала Макарова. Но революции он не сочувствовал. И нечего здесь выдумывать или скрывать.
Итак, спрашивается, каков же был «принцип», исходя из коего Макарову так упорно отказывали во многих его начинаниях. А все тот же нехитрый бюрократический «принцип», метко выраженный Щедриным: «не пущать».