Матрешка   ::   Соловьев Владимир

И вправду, искусственные косточки что-то неочень приживаются к моему стареющему организму. Да и адреналин, в результате тягот семейной жизни, стал скакать в крови словно заяц, как ни убеждал себя не волноваться, ибо волнение съедает весь запас внутренних сил и ослабляет сопротивляемость к внешним невзгодам, а их все больше и больше.

Что касается колледжа, то, конечно, не ахти какой, с моим curruculum vitae, популярностью у студентов и научными публикациями мог бы рассчитывать на что получше, может даже из Лиги Слоновой Кости - Дармут, скажем, в Нью-Хемпшире или Амхерст в Массачусетсе. Зато - Нью-Йорк: отбарабанил сорок часов в неделю, все остальное время - развлекайся вволю в столице мира. То есть там, где я живу, не совсем Нью-Йорк, совсем даже не Нью-Йорк, скорее его спальня: Куинс, с его быстро увеличивающимся числом эмигрантов из Латинской Америки, Азии и б. Советского Союза. Именно после распада последнего я и стал профессором сравнительной литературы, так как факультет славянских языков, который я возглавлял, был упразднен, нас слили с германцами - ввиду потери интереса к России, когда та прекратила свое существование как империя зла и встала на демократический и банальный путь, потеряв "лица необщее выражение". Уйдя из мировых новостей, а заодно из мировой истории, Россия продолжала катиться по наклонной, деградируя экономически, демографически и нравственно.