Михаил Булгаков и Юрий Слезкин   ::   Никоненко Станислав

И Булгакова, и Слезкина травили. О Булгакове хорошо известно. О Слезкине все забылось.

Его травили как попутчика, как бывшего дворянина, как представителя отжившего класса (надо сказать, что верой и правдой служили царскому режиму в предреволюционные годы по крайней мере пять-шесть генералов Слезкиных - отец, дядья, - один дядя был начальником жандармского управления Санкт-Петербурга), словом, родословная писателя оказалась очень удобной для критиков из лагеря Пролеткульта и т.п. Почти 6 лет Слезкина не печатали, он попал в черный список цензуры, и с конца 1928 по 1935 не было напечатано ни строчки. Он писал пьесы, их тут же запрещали. Приходилось зарабатывать скетчами на темы развития трамвайного парка и санитарного просвещения. Его семья голодала.

По стопам Замятина и Булгакова Слезкин написал письмо Сталину. И только тогда постепенно, с трудом, его начинают печатать.

Если бы Слезкин только и посвятил себя зависти, то ему некогда было бы работать. А работал он много, упорно. И даже если он на самом деле завидовал (предположение совершенно нереальное, не тот он был человек), как он мог своей завистью вредить Булгакову, он, сам травимый критиками и властями?

27 марта 1937 г. Слезкин, узнав от актера МХАТа, что Булгаков, не сжившись с коллегами перешел литературным либретистом в Большой театр, что написанная Булгаковым "очень злая и остроумная пьеса" о МХАТе - зубоскальство и только", сочувственно записал: "Грустная у него писательская судьба".