Мое кино   ::   Чухрай Григорий Наумович

Был показан фильм «81/2». Он произвел глубокое впечатление на зрителей и гостей. Понимая это, Алексей Владимирович искренне огорчился. «Восторгаются потому, что ничего не понятно, — брюзжал он. — Даже мне непонятно, а простой зритель и подавно ничего не поймет...»

Вскоре я был вызван в ЦК КПСС. Со мной беседовал деятель высокого ранга, кажется, Снастин. Раньше я не встречался с ним. Разговор начался мирно, а кончился на басах. Начальство, расспросив меня о том, как идут дела, и внимательно выслушав мои ответы, стало внушать мне, что мой авторитет позволяет влиять на решения жюри, что речь идет о политике, что я должен быть патриотом и что фильм «81/2» не заслуживает Большого приза, так как кино — искусство массовое, а фильм Феллини непонятен массам. Короче, я должен добиваться премии нашим фильмам.

Я пытался объяснить, что наши фильмы не выдерживают конкуренции и что попытка навязать жюри свое решение ни к чему не приведет, что Федерико Феллини — режиссер высочайшего класса, у него огромный авторитет в мире, что «81/2» — лучший фильм фестиваля и что присуждение ему Большого приза не только справедливо, но и полезно для нашей политики.

— А вы знаете, что Никита Сергеевич уснул на этом фильме?! — почти закричало начальство и посмотрело на меня со строгой многозначительностью.

Я пожал плечами.

— У Никиты Сергеевича дела поважнее, чем кино. Очевидно, устал.

— Хватит заниматься демагогией! — не выдержало начальство.