Мое кино   ::   Чухрай Григорий Наумович

Я понял: придется выходить из положения самому. В меру возможностей стал бороться, а какие-то вещи переписывать заново.

Наконец, мы начали снимать. Однажды ко мне приходит продюсер и говорит:

— Знаешь что, вот этот, этот и этот эпизод мы снимать не будем.

Я удивляюсь:

— Почему?

— Потому что я получил сейчас от наших террористов записку о том, что они меня прикончат, если мы снимем такие эпизоды!

— Как же так!.. — говорю я. — Во-первых, там ничего нет про террористов, а во-вторых, ты же сам согласился на этот сценарий!

— Да... ну... понимаешь... Хочешь, я сейчас выброшусь из окна?!.

— Не устраивай мне этих итальянских штучек! — отвечаю я.

Опять звоню Ермашу: так и так. Ермаш снова говорит:

— Да снимай все, что они там скажут, только скорее приезжай!

Делать нечего, соглашаюсь и с этим...

Мой фильм «Жизнь прекрасна» дорог мне, как все мои картины. В нем нет ничего, за что мне было бы стыдно, — и с художественной и с моральной точки зрения. Но, к сожалению, его постигла беда большинства совместных фильмов — чаще всего они всегда были хуже несовместных. Во время работы происходила типичная ситуация: каждая сторона тянула одеяло на себя, а режиссер должен был как-то удерживать равновесие, стараясь при этом, с третьей стороны, решить еще и свои творческие задачи. Как правило, такая ситуация оборачивалась неудачей.

Закончив этот фильм, я дал себе слово: больше в совместных постановках я не участвую.